О, у меня есть кто-то, кто не хочет моей смерти?!
— Я не собираюсь ждать еще одну девушку лет десять, пока она не соизволит сделать, что я хочу.
Я погорячилась насчет подруги. Вы нужны только тогда, когда вас можно использовать. В моем случае даже мертвым. Как только человек становится ненужным, то тут же все пропадают с горизонта. Если у него, конечно, не завалялся лишний миллиончик. Желательно золотом. Тогда люди просто в очередь становятся, пытаясь доказать свою нужность.
Мне было пять лет… Или шесть… А может, и еще меньше.
В этот день шел дождь, барабаня по листьям в саду. Я сбежала от нянечки. Надоела старуха своими нравоучениями. То не так хожу, то не так делаю. Я спряталась среди зарослей кустов, наблюдая за поварами. Они заносили на кухню продукты.
— Мариэнн сдохла, — сказал грузный повар, потирая огромное пузо.
В кусты полетел труп кошки. Мужики заржали, а я стала пробираться в ту сторону. Мне просто было интересно. Я никогда не видела никого мертвым. Когда люди ушли, я прокралась поближе к тому кусту.
Пушистая кошка лежала с высунутым маленьким языком. Ее бок был обожженным, а шерсть слиплась грязными комьями. И стеклянный взгляд, глядящий в землю.
Я подошла поближе. Не знаю, было ли это какое-то садистское наслаждение или еще что, но мне стало интересно наблюдать за неподвижным телом. Я дотронулась, почувствовав, как сквозь палец прошел какой-то заряд. Кошка дернулась. Один раз, второй. Послышался хриплый вдох. Стеклянные глаза затянулись чернотой.
Я прижала кошку к себе и побежала к маме. Мне было радостно на душе. Я вернула к жизни мертвого. Я просто молодец! Именно так я и думала тогда, но все оказалось хуже. Ребенком я не понимала, что за черная отметка появилась на моей руке.
— Мама, смотри, — я за шкирку выставила Мэриэнн, которая тут же ощетинилась на мать, выпустила длиннющие когти и заверещала не своим голосом.
Я выпустила из рук кошку, которая тут же накинулась на маму. Но та успела выпустить пламя из рук, сжигая дотла восставшую кошку. Помню, меня наказали, заперли в комнате, где я рыдала взахлеб. Помню, что я хотела порадовать, а она испепелила мой подарок. Маленькой я не понимала, какой вред воскрешенные наносят другим, если их не контролировать. Но тогда мне казалось, что у меня забрали любимую игрушку. Уничтожили прямо на глазах.
А вечером я прокралась к комнате родителей. Они ругались. Даже слуг тогда не встретила в коридоре.
— Монстр! Наша дочь — монстр! Некромант. Ты понимаешь — некромант! Это ужасно.
— Успокойся, Эльза. Некромант — это очень хорошо, — отозвался мой отец.
Я его любила всегда, но он относился ко мне всегда с холодом, всегда отстранялся. Я вообще не помню, чтобы мы проводили время вместе. Но больнее всего кололи слова матери. Я была маленькая, но уже тогда поняла, что она расстроилась из-за меня. Ведь после этого случая мать перестала приходить ко мне и проводить со мной время. Она отдалилась от всех.
Наверное, ей стало тяжело жить с тем, что она родила меня такую.
Мои слезы затмили дальнейшие строчки. Стало так тяжело на сердце, что я перестала реагировать на окружающее.
— Светлячок, что там у тебя?
Дмитрий стоял у двери. Он заметил дневник в моих руках, который я сжимала, не в силах отложить в сторону.
Я попала.
— Дай сюда, — Дмитрий протянул руку к дневнику, который я спрятала под одеялом. Но уже поздно. Все улики замечены. — Светлячок, ты в курсе, что немагам нежелательно читать книги, особенно в незнакомых местах.
