– Напарник твой поведал, у тебя много знакомых. Я хотела спросить, нет ли среди них людей, которые собирались бы в Москву на этой неделе?
– А зачем тебе? – Я убрал руки под стол и обтер о шорты.
– Я направляюсь туда. Вернее, собираюсь. Дорога дальняя, и попутчик бы не помешал. Я думала, ты знаешь кого-то, кто мог бы составить мне компанию, – после напряженного молчания ответила она, не сводя с меня внимательного взгляда.
– А почему я?
– Напарник твой сказал, что ты окончил школу. Может, кто-то из твоих знакомых поступил в Москву и собирается уехать.
В тот самый момент над головой моей будто лампочка зажглась. Но додумать не дали – пугающие глаза смотрели на меня и требовали ответа.
– А тебе не боязно ехать с незнакомцем?
– Не боязно.
– А чего одна тогда не хочешь?
Лицо Тони все еще казалось глиняной маской.
– Ты меня не слушаешь.
– Ну, тогда повтори.
Она помолчала совсем немного, словно прикидывала, достоин ли я был ее объяснений.
– Ехать день, может быть, даже два. Я не могу долго вести ночью. Мне нужен кто-то, кто мог бы будить меня в пути и помочь, если вдруг что-то случится. Но у меня есть условия.
– Да я не сомневаюсь, – ляпнул я.
– Замечательно. – Она скривилась. – Платим за бензин пополам. Если остановимся в мотеле, каждый оплачивает свой номер в мотеле. Все прочие покупки оплачиваются индивидуально. Если до воскресенья найдется тот, кто согласится поехать со мной, сообщи. Буду безмерно благодарна.
Я не успел и слова вставить. Она вскочила с места, забрала свою чашку и стакан, запихнула телефон в карман коротких шорт, из которых длинными палками вытягивались ноги, и собралась уходить, гремя подвесками, круглыми браслетами и кольцами. Но лампочка над моей головой вновь зажглась, да так ярко, что я чуть не ослеп. Мысли скрутились в клубок.
– Подожди!
Она остановилась у двери, когда уже коснулась протертой ручки. Не оборачиваясь, спросила:
– Что еще хотел?
Я подошел поближе, чтобы навостривший уши Глеб не услышал моих слов, и спросил:
– А попутчик твой должен уметь машину водить? Ну, права там иметь…
Тоня еле слышно хмыкнула, повернулась и посмотрела на меня так, что я сделался красным от стыда.
– Нет, до этого мне нет никакого дела, – ответила она с ледяной усмешкой на темных тонких губах. – Я никого не пущу за руль.
Я, чуть затупив, кивнул и остался на месте. Наверное, нужно было попрощаться, поблагодарить за посещение и за приятное знакомство, которое и приятным-то нельзя назвать. Может, даже дверь придержать. Но я стоял и глядел ей в след. А она, даже не взглянув на меня, завела машину, выехала на дорогу и скрылась в той же стороне, откуда каждый день и приезжала.
Я еще немного постоял у входа. Послушал тихое покашливание холодильника с мороженым, для вида проверил ценники на чипсы и вернулся к стойке.
Стоило мне подойти, Глеб, оторвавшийся от переписки, спросил:
– Ну че она хотела?
– Не твое дело.
– А о чем говорили?
– Ни о чем.
Глеб рассмеялся. Мне же было не до смеха.
До самого вечера мир погрузился в туман. По привычке я работал, ничего не делая, переписывался, не вчитываясь в сообщения, отвечал на звонки мамы, не вслушиваясь в ее слова. Мысли вспенились в голове и не давали никакого шанса на успокоение.
Я все думал и думал, но ничего путного из этих размышлений никак не мог выудить. Сейчас даже не могу вспомнить, как доехал до дома. Не помню, как смог отбиться от маминой кормежки, от приставаний сестры и сообщений Костика, как улегся на кровать. Помню только, что голова разваливалась от мыслей.
