Чего Грива не возил в Таматарху, так это глиняную посуду, по одной простой причине: здесь издревле работали свои искусные мастера гончарного производства и славянские горшки с чашками не пользовались спросом, а весили всё-таки много при перевозке.
Основной же товар – пушнину, Грива сбывал только богатому покупателю и уже за большие деньги. Запрашивал не менее фунта серебра за две шкурки бобра или два десятка шкурок выхухоля. А уж за шкурку соболя, куницы, норки, Грива требовал два золотых византия. Для сравнения, в те времена, а именно в начале 6 – го века, за один византий можно было купить стадо коров или табун рабочих лошадей в сорок голов. Медвежью шкуру Грива обменивал на штуку шёлка в двадцать саженей (45 м.), или на серебряный с золотым тиснением кувшин, блюдо или кубок. Иногда он соблазнялся на диковинный по тем временам стеклянный кубок, но чаще брезговал такой посудой из-за её хрупкости и недолговечности.
Одним словом объём торговли у Гривы был гигантским, а потому он и держал при себе такую мощную охрану. Хотя, надо сказать, за двадцать лет его торговой деятельности никто не посмел покуситься на вятское добро. Все в здешних местах знали, что обиды славяне не простят никогда. Знали, и твёрдо верили, что придёт из полуночных земель орда варваров и ничто, и никто тогда не уцелеет, ни в Танаисе, ни в Таматархе, ни в Боспоре. Камня на камне не оставят. Будучи язычниками, добрые от природы славяне, в городах христианской Византии, мстили за обиду, нанесённую их торговцам, может быть даже и нанесённую-то случайно довольно жестоко. Так иногда тоже бывает. Да и вообще, рынок – это табу. За грабёж на базаре вырежут весь род грабителя. Где-нибудь по дороге к рынку этот грабёж и может случиться, что бывает нередко, но то уж забота самого торговца охранить свой товар. Во всяком случае, византийские велиты, хартулярии и коммерциарии давно уж для себя усвоили, что славяне люди щедрые, платят хорошую пошлину и всегда готовы дать бакшиш от всего сердца, от широты своей души, и ведь что интересно – давали ….
Богатые торговые гости, прибывающие по весне на рынки византийских городов со всех сторон, надо заметить, были не только представителями своих народов, но и, как правило, являлись, по сути, послами своих земель. И уж конечно главы администраций, протевоны и местные архонты, по богатству и обилию товаров, по цене подарков, подносимых им, определяли вес и значимость племени, от лица которых разворачивал торговлю этот купец. Такого торговца приглашали к протевону, искали дружбы, просили рассказать о своём народе, завязывали с ним торгово-экономические отношения….
Старшина вятских торговцев Грива пользовался у протевонов городов наибольшим почётом. Ему и торговую пошлину-то снижали до минимума, лишь бы привозил побольше товаров, особенно стратегических, таких как дёготь, тележная мазь, да и сами телеги. Высоко ценились на византийских рынках легкие телеги из берёзы, но не менее высоко, из-за их неимоверной прочности, ценились и телеги из дуба, для тяжёлых грузов в виде камня и железа. Любая телега, сработанная искусными славянскими мастерами, даже при самой интенсивной эксплуатации, служила не менее двадцати, а то и тридцати лет. Этим тележным изделиям, резной посуде, не было равных на рынках Таматархи и Боспора. Да можно сказать и вообще на всём побережье Понта.
