Познаковшись на неудачной рыбалке (см. «Деды в индиго», стр. 36), Вивасов и Смолянский подружились на почве пристрастия к… спринцовкам. Родственные души, так сказать. Особенно Могулу нравился лозунг, висевший в кабинете Левы: «Лучше нет для организма, чем задористая клизма!». Он заказал себе в рекламном агентстве «Веселый промоутер Роджерс» плакат аналогичного содержания.
Поболтав немного, друзья разбежались в разные стороны. Через семь минут Могул встретился с Валентином Столетовым. Тот прихорашивал тряпицей свой мотоцикл «Иж-Планета».
Вивасов, осознав, что сильно рискует здоровьем, согласившись ехать на старом трехколеснике, сходу спросил старшего преподавателя:
– У тебя как? Люлька не отвалится по дороге?
– Не, я ее на всякий случай на алюминиевую проволоку примотал, – пошутил Столетов.
Вивасов со страхом посмотрел на конструкцию. Да уж! Хлипковата! Но делать нечего, поздно трепыхаться.
Поехали на завод галогенов. Добрались без поломок. Прошлись по цехам. Народу ни души. Правильно: воскресенье!
– Где этот чертов баллон? – забурчал Вивасов. – Нам надо торопиться: к заседанию бы успеть!
– Вон лежит, в углу, – кивнула охранница на проходной. – Заместитель вас ждал-ждал и забурился.
Действительно, в углу коричневел баллон.
– Тут запросто пупок надорвешь! – почесал затылок Могул.
– У нас мужики по два за раз такие таскают, а вы, доходяги, один не в силах поднять! – презрительно хмыкнула вахтерша. – Посторонись!
После попытки подсобить вахтершу понадобилось, однако, откачивать холодной водой из графина – она, как ни крути, не мужик. В конце концов, догадались поднять баллон с помощью рычага, а затем переставлять вращательным движением по часовой стрелке. По доске закатили его в люльку и поместили между ног Вивасова.
– Держи надежно, а лучше привяжи к себе, – посоветовал Валентин.
– Куда уж надежнее? – обхватил Могул баллон обеими руками и ногами.
Осенью дорога от завода, хоть и асфальтовая, а вся в ямах, причем залитых водой.
– Не газуй! – дернул за рукав Столетова Могул. – Знаю я тебя, «Спиди-гонщика».
– Как не газуй! Еще пообедать надо успеть, а потом на заседание!
– Торопление враг здоровью! – заметил Могул.
Как он был прав!
На подходящей кочке Вивасов вылетел вместе с «подарком» из люльки. Баллон, пролетев по заданной траектории воткнулся в землю посреди лужи, как «Булава» на первых испытаниях. Вивасов, цепко державшийся всеми конечностями за него, крепко ушел по самые подошвы в грязь. Мотоцикл же от потери веса круто занесло влево, и Столетов вырулил прямо на березу, прочность ствола которой по Брику он узнал своим чугунным подбородком. Далее его отбросило в сторону, прямо на запечатанный муравейник, где он застрял в позе испуганного страуса «голова в песке».
Кое-как сослуживцы освободились из «плена».
Валентин весь дрожал.
– Замерз, Посейдон?
– Колоти по спине, Могул. У меня после этого полета… прям мурашки по коже.
– Не мурашки, а настоящие мураши, – уточнил Вивасов, осматривая спину сокурсника. – Разбудил ты их, старе!..
– Вот еще и шины спустили!
– Накачаем шины гелием из баллона.
Но и здесь неудача: шины взорвались. От старости.
Пришлось ловить частника. На грузовике. Кран-борт. Но в кабину он друзей не взял:
– Салон, землекопы, запачкаете. Залезайте в кузов.
Мотоцикл по частям загрузили туда же. Рядом с баллоном.
– Всё, отъездился, соколик, – огорченно вздохнул Столетов…
