Уткина поправила воротник комбинезона, чувствуя каплю нервного пота между лопаток. Ее внимание привлек массивный робот-вышибала с телом цвета болотной жижи – еще один реликт Марсианского восстания, чудом доживший до наших дней.
– Органики – полсотни кредитов, жестянки – бесплатно, – проскрежетал он, когда подошла очередь беглецов.
– Это же дискриминация чистой воды! – возмутилась курсант.
– Это социальная справедливость, – ответил дрон, не моргнув глазом. – Компенсация за два века эксплуатации.
– Но я… я – робот, – заявила девушка. – Би-ип!
– Хорошо, – не стал спорить вышибала. – Докажите, что вы не человек. Назовите квадратный корень числа 1 764.
– Это – ловушка, – предупредил Ваня через тактильный интерфейс. – Ответ на этот вопрос ошибочный!
В этот момент из-за спины вынырнул парень в потрепанном летном комбинезоне с целой вереницей нашивок от плеча до самого манжета. Как и многое, это не приветствовалось уставами, но считалось очень крутым в среде космонавтов – сохранить свою самую первую форму и, по мере продвижения, добавлять нашивки с названиями новых кораблей. Несмотря его на относительную юность – на глаз молодому человеку было не более двадцати пяти, самые верхние патчи засалились до состояния абсолютного нечитания, зато на последней был изображен тяжелый, угловатый грузовик с названием "Ледовоз-17".
– Эй, Бобби, пропусти их! – попросил парень. – Эта куколка – со мной!
– Хорошо, Дюваль, – согласился робот. – Но если будут проблемы – я тебя пережую.
Внутри купола воздух дрожал от басов, которые Аврора чувствовала не только ушами, но и всем телом. Голограммы взрывались каскадами фракталов, повторяя движения DJ M1N1, чья проекция парила над танцполом. Его хромированный корпус постоянно трансформировался, то рассыпаясь на частицы, то вновь собираясь в такт музыке.
– Я – Потап, – крикнул неожиданней благодетель, помогая девушке пробиться к бару.
– Мне показалось, что B2B6 назвал тебя "Дюваль", – вмешался Ваня.
– Ну да, – кивнул тот. – Потап Дюваль. Что такого?
– Странное сочетание, – задумался дрон. – Это все равно, что меня звали б не VX-7, а VX-8.
– Эй, кроха, – подмигнул кадету Потап. – Твоя жестянка всегда так плоско шутит? Я, кстати, раньше не встречал вас на Титане…
– Я… с Цереры, – соврала Аврора, чувствуя, как краснеет.
– О, астероидная принцесса! – рассмеялся Дюваль. – Значит, ради M1N1 летела полсистемы? Он и правда крут – чистая ИИ-музыка! Нет, ты не подумай, я не из этих человеконенавистников, я верю, что люди тоже когда-нибудь смогут писать стихи, сочинять треки, рисовать картины… но когда это еще будет?
Уткина неуверенно взяла предложенный коктейль «Квантовый вихрь» – жидкость в бокале переливалась всеми цветами радуги и странным образом пульсировала, будто живая.
– Не бойся, это просто наноботы-красители, – успокоил Потап, чокаясь с ее бокалом. – В худшем случае, они выйдут естественным путем. Через неделю. Или две.
Девушка сделала глоток – напиток оказался сладким, с привкусом жженого кремния и чего-то еще, что явно не предназначалось для человеческого организма. Но после года на Плутоне даже эта гадость казалась деликатесом.
– Ты точно с Цереры? – парень прищурился, пока они пробирались к танцполу. – А то у тебя слишком марсианский акцент…
– Э-э… это… наследственное! – отмахнулась она, резко хватая его за руку. – Ой, смотри, DJ начал новую песню!
