Бог и человек. Вопросы о вере и смысле жизни - страница 7



Мы с вами живём в другую эпоху. И убийство даже в ситуации вынужденного выбора меньшего из двух зол – например, на войне – не проповедуется церковью. Существуют каноны, отлучающие за это от евхаристического общения на продолжительный срок.


Дух свободы враждебен христианству?


Должна ли быть проповедь на каждой литургии? Вот я с возрастом стал намного хуже слышать и поэтому хожу в храм только в будни, чтобы подходить к самому алтарю – тогда всё слышу. Но проповеди в эти дни нет, о чём жалею. А она должна быть? [Кифа. 2013. № 7 (113)]


Свящ. Георгий Кочетков: Спасибо за замечательный вопрос. На самом деле, по церковным канонам каждый раз, когда есть чтение Писания, должна быть и проповедь, изъясняющая слово Божье. Сейчас мы слышим много призывов со стороны церковной иерархии, со стороны разумных и образованных церковных людей, требующих восстановления литургической нормы нашей церковной жизни. А такой нормой является как раз проповедь – причём сразу после чтения Писания, а не в конце службы. К сожалению, пока что это ещё не стало общепринятым и общепризнанным делом, и даже церковные каноны не вразумляют людей поступать так, как того требует церковная традиция. Но будем надеяться, что ещё при нашей с вами жизни эта проповедь зазвучит и обрадует сердце каждого приходящего на церковную молитву человека.


Первые христиане были рабами. Рабский менталитет въелся в христианство: «раб Божий», «всякая власть от Бога», «Бог терпел и нам велел» и т. п. Христианство сильно там, где крепок дух рабства: Средневековая Европа, Россия (холопы, крепостные, временнообязанные) и т. п. Дух свободы враждебен христианству? [Кифа. 2010. № 9 (115)]


Свящ. Георгий Кочетков: Спасибо за очень важный вопрос. Он построен, конечно, скорее, на недоразумении, но недоразумении очень распространённом и в каком-то смысле навязанном людям идеологией, господствовавшей в нашей стране прежде – возможно, сознательно искажавшей христианство и в любом случае не знавшей его. Это легко доказать, исходя из самого вашего вопроса. Вот вы говорите, что христианство там, где «раб Божий», «Бог терпел и нам велел», «всякая власть от Бога» и т. д. и т. п. И вы утверждаете, что христианство сильно там, где крепок дух рабства. Я вам должен в связи с этим дать маленькую историческую справку. Во-первых, «Бог терпел и нам велел» – это не христианское выражение, оно не встречается ни у святых отцов, ни в Священном писании – нигде. Это то, что приписывалось христианам недоброжелателями христианства. Им казалось, что христианство таково, хотя они и знали первоначально, что они просто издеваются над христианством, говоря такие вещи. Правда, иногда в простонародье это принималось за чистую монету. Поэтому некоторые христиане могли, скажем, в поздние времена, в XIX веке, повторять эти слова, несмотря на их принципиальный диссонанс с христианской верой, христианским учением и христианским духом.

Нечто подобное надо сказать и про выражение «раб Божий». Может быть, вы не знаете о том, что даже в таком важном месте, как формула таинства крещения, слова «раб Божий» – это поздняя вставка XII–XIII веков. В то время действительно стало укрепляться – отчасти под воздействием мусульманства, отчасти под воздействием того кризиса, в которое попало в то время христианство само по себе – именно такое, несколько раздвоенное и в какой-то степени рабское сознание. В древности на протяжении многих веков формула крещения звучала так: «Крещается такой-то во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь». И, повторяю, только с XII века во многих местах церковных чинопоследований вставляются слова «раб Божий». Так что это уже инородная вставка, возникшая, скорее, под влиянием социальных обстоятельств, совсем неблагоприятных для христианства. В любом случае большую часть своей истории христианство существовало без этого. Другое дело, что в Евангелии говорится: если ты сделал всё то доброе, чего от тебя ожидает Христос, то не гордись, скажи: я как раб негодный сделал то, что должен был сделать. Но это сказано в контексте борьбы с зазнайством, с гордыней, и это совсем иное.