Бог и человек. Вопросы о вере и смысле жизни - страница 5

Кроткий человек – это не тот, кто смиряется с любым проявлением зла, а тот, кто ему противостоит мирно, но непримиримо.

Нужно напомнить, что у всех христианских добродетелей есть свои тёмные двойники. Кротость не исключение. Поэтому дать какие-то однозначные дефиниции здесь невозможно. Кротость – состояние, которое обретает человек, когда он полностью положился на Бога. Ему в каком-то смысле не о чем беспокоиться. Кроткие наследуют землю, ведь кротость – признак непобедимой силы. Поэтому кроткий и не злится.

Почему в Новом завете так часто встречается слово «Дерзайте!»? Не противоречит ли это смирению? Если человек спокоен, мирен, то ему ведь ничего не надо. Значит – или смиренный, или дерзновенный, но не одновременно? [Кифа. 2008. № 14 (88)]

Свящ. Георгий Кочетков: Боюсь, что вы спутали христианство с буддизмом. Смирение не говорит о том, что человеку ничего не надо. Смирение говорит о том, что человек должен знать свою меру и иметь мир внутри себя. А дерзновение говорит о том, что человек должен быть смелым, свободным, мужественным и как раз целеустремлённым, умеющим добиваться своей цели даже в обстановке неблагоприятной, допустим, при определённом сопротивлении извне или изнутри человека. Дерзновение может превратиться в дерзость, тогда это будет нехорошо. Это происходит как раз тогда, когда дерзновение не сопровождается смирением. Если человек дерзновенный, но не смиренный, то он дерзкий. А дерзость – это уже не просто смелость, не просто решительность, не просто проявление свободы и целеустремлённости человека – это уже то, что делается, может быть, смело и решительно, но за счёт другого человека или других людей или наперекор воле Божьей и тем вещам, которые установлены Богом. Дерзость – это способность человека действовать, может быть, даже во благо, но без учёта тех соотношений, той гармонии, которая задана Богом в мире, без учёта самих других людей и других обстоятельств, которые не носят греховного характера, которые не являются злом. Так что здесь налицо недоразумение. Надо быть дерзновенным, в этом великое отличие христианства от буддизма и подобных религий – даосизма и многих языческих культов. Но при этом христианство, в отличие от того же буддизма, от того же язычества, или несовершенного ислама, или несовершенного иудаизма, призывает человека одновременно к смирению и дерзновению, к тому, чтобы не просто сохранять имеющийся мир, но его совершенствовать, и не только совершенствовать, но и сохранять. Именно эта способность вместить в себя и смирение, и дерзновение как две стороны одной медали является уникальной особенностью христианства. И это надо понять, и этим, как радостью, как откровением, можно делиться с другими людьми. А главное, это надо осуществлять в своей жизни. Подумайте, почему часто вас в жизни сопровождает разочарование или неудовлетворение? Чаще всего или из-за отсутствия смирения, когда вы действуете гордо, дерзко, или из-за отсутствия дерзновения, когда вы не действуете, когда должны действовать, не прилагаете всех усилий, не несёте полноты ответственности в тех ситуациях, где она возложена на вас.

Почему христиане воюют против других? [Кифа. 2011. № 15 (137)]

А. М. Копировский: Когда христиане ведут войну с оружием в руках, то они всегда это делают от имени определенного государства. Но даже если такое государство именует себя христианским, это не значит, что его Бог признал христианским. И поэтому христиане практически всегда воюют за государственные цели, даже если они это называют «за Веру, Царя и Отечество». Протоиерей Всеволод Шпиллер говорил, что у нас канонизировано много святителей, преподобных и т. д., но князей очень мало, единицы. И ещё: что христианин, идущий на войну, должен рассуждать примерно так: «Война – ужас, война – грех. Но, вот – надо воевать…» Потому что ты в этой стране живёшь, а она воюет. Ты вместе с ней воюешь, но это всегда ужас и грех. Вот и всё.