– Но среди перебежчиков есть и белорусы, – уточнял Смоляков.
– Белорусы – другое дело. Я им верю. Но что они могут знать о планах немецкого генштаба?
– Они видят то, что у них перед глазами, и то, что не можем видеть мы. Они видят скопление немецкой техники и войск. И чем бы Геббельс не объяснял эту концентрацию, даже простому обывателю ясно – это к нападению.
– А может они оборону против нас строят?
– Немцы даже против англичан оборону не выстроили. Не любят они обороняться. Только в наступлении их сила. В наглом, авантюрном натиске… Построились «свиньей» и вперед!
– Ну, Александр Васильевич, вам из погреба виднее. Тем более, что вы единственный из нас, кто побывал в Германии, – примирялся Голубцов, давая понять Лосю, что не намерен продолжать полемику.
Смолякову и в самом деле удалось побывать в Германии. Полтора года назад московское начальство включило его в состав государственной комиссии, которая ездила в Берлин заключать какое-то торгово-промышленное соглашение по обмену советского сырья на немецкую технику. Ездил он туда, конечно, не во френче, а в штатском, под чужим именем. О том, что увидел, узнал, выведал – особо не распространялся, доложил по команде своему начальству в Разведупре. Привез Нине Николаевне флакон французских духов.
– Теперь будешь благоухать, как буржуйка, – пошутил он.
Этот красивый фигурный флакон, даже когда опустел, Нина Николаевна не выбросила, сберегала всю жизнь.
Голубцов благоволил Смолякову, как благоволил ко всем «фрунзакам», кто прошел его альма-матер – Военную академию РККА имени Фрунзе. Тем паче, что Смоляков не просто там обучался, а обучал сам, как и Голубцов, как и Никитин, как и Гарнов… Он доверял его сведениям, потому что знал – Смоляков липу не подсунет. Честен и очень щепетилен в делах разведки. Единственное, что ему не нравилось в нем, – так это его усы «щеточкой».
– Я бы такие усы носить никогда не стал – только потому, что их носит Гитлер.
– Я ношу такие же усы, как товарищи Жданов или Павлов.
– У Ягоды тоже были такие усы. Они же его и погубили.
– Каким образом?
– Сталин сказал, что он подражает Гитлеру.
Смоляков был младше Голубцова на четыре года. Мальчишка! Но этого «мальчишку» удостаивал дружбой сам Дмитрий Михайлович Карбышев, а это дорого стоило не только в глазах командарма. Светоч военно-инженерной науки запросто захаживал в гости к полковнику Смолякову, и Нина Николаевна всегда сердечно привечала его в большой уютной квартире. Иногда они вместе выезжали в укрепрайоны – на рекогносцировку.
* * *
После обеда Голубцов сам сел за руль своей «эмки» и отправился в Бельск. По дороге прикупил коробку конфет и бутылку легкого вина, упаковал все это в плотный пакет. Без особого труда нашел госпиталь. Меньше всего ему хотелось сверкать там своими петлицами. Попросил у пожилой санитарки вынести белый халат, надел его и к великой своей удаче заметил в госпитальном саду Черничкину. В синей госпитальной хламиде она прогуливалась вдоль цветущих кустов сирени, припадая то к одной грозди, то к другой. Она очень удивилась, увидев Голубцова в госпитальном саду да еще в белом халате, да еще с пакетом в руках – даже дар речи потеряла.
– Вот, решил проведать болящую! Это вам, как положено в таких случаях… – передал он ей пакет.
– Ой, да что вы! Спасибо! Я уже почти выздоровела! Завтра на службу.
– Не торопитесь. Служба никуда не денется… Хочу поговорить с вами по поводу докладной записки. Она получила одобрение наших разведчиков. Насколько реально, что голуби будут совершать полет по заданному маршруту?
