– Это не страшно, – говорю бодрым голосом и сажусь на диван спиной к бабуле. – Зато у нас будет не меньше девяти месяцев, чтобы подыскать участок, разработать дизайн-проект, продумать детали. Рекламная кампания, сайт, персонал – дел невпроворот!
– Ты права. Мы ведь и не думали успеть к этому сезону! – посмеивается она нервно. – У нас нет проекта здания, нет разрешающих документов на строительство, а все эти бюрократические хлопоты отнимают много времени!
– Вот именно!
– А теперь у нас и земли нет, – смеется она и садится рядом. – Подумаешь, одной проблемой больше, меньше – какая уже разница! Главное, что у нас сохранились финансовые возможности, чтобы начать новое прибыльное и перспективное дело, которое сохранится в нашей семье!
– Именно! – ободряюще стучу по её обнаженной бледной ноге. – Только посмотри, какие мы с тобой бледные! Нам срочно нужно на пляж! КлаУДИЯ, – нарочно изображаю бабулю и оборачиваюсь, – думаю, вы с удовольствием составите нам компанию и покажете самые лучшие места!
Но вместо ожидаемой мной реакции в виде укоризненного взгляда и милейшего оскорбления, которое может позволить себе дама из «Общества изящных искусств», Клаудия молча смотрит на нас, выбивая медленный и какой-то уж очень настораживающий ритм пальцами по спинке дивана. Полина, ожидая, видимо, того же, бросает на мать недовольный взгляд через плечо.
– В чем дело? – спрашивает она. – Не хочешь – не иди. Тебя никто не заставляет.
– Думаю, дело не в этом, – говорю шепотом, не сводя глаз с застывшей рыжеволосой певицы. Оперной певицы!
Прежде чем, встать на ноги и повернуться к матери, Полина издает тихий, но с пугающим рычанием вздох, напитанный той самой последней каплей терпения.
– О чем ещё, мамочка, я должна узнать прежде, чем начну выстраивать грандиозный бизнес-план?
Клаудия поджимает плоские губы, обведенные светло-коричневым карандашом чуть выше контура. Сегодня накладные ресницы другой длины и формы. Более естественные, но, несомненно, объемные.
– Мама! Не испытывай мое терпение! Говори немедленно, что ещё успело случиться за сорок шесть лет моей жизни?!
– …нет, – говорит Клаудия, проглатывая первые несколько слов.
– Что ты сказала? Что – «нет»? Чего нет?
– …нет.
– Ты издеваешься надо мной? Мама, у меня сейчас нервы на пределе! Хватит выводить меня и сводить с ума!
– Денег больше нет, – наконец, отвечает она внятно и складывает перед собой руки в замок.
Боюсь шелохнуться. Смелыми остаются лишь мои глаза, устремившиеся к Полине.
Моя тетя застывает, как статуя. Зрачки превращаются в крошечные черные точки, губы приоткрываются, взгляд вмиг становится пустым.
– …Поля? – произносит шепотом Клаудия. – Поля, милая, присядь. Ты с самого утра нервничаешь, нужно беречь себя. Заботиться, ухаживать и просто любить! – вдруг восклицает она так громко и пронзительно, что у меня уши мгновенно складываются в трубочку. – Ох, что-то сегодня я не в форме! А! А! А! – распевается она во весь голос.
– Денег нет? – спрашивает её Полина, начиная приходить в себя.
– А! А! А! Нет, – совершенно просто отвечает Клаудия. – А! А! А! Кто что предпочитает на завтрак? Кофе, чай, домашний лимонад?
– То есть как это – денег нет? – ожесточается голос тети. – Ты продала девять участков у моря, которые стоят баснословные деньги, а у тебя их нет?!
– У меня есть уважительная причина! Я их люблю, а они любят меня! – нараспев отвечает Клаудия, поражая меня окончательно. – По-о-ля! По-о-оля! По-о-лечка мо-о-оя!
