Боги пяти Столпов. I Наследие Черного Бога - страница 15

Морок мягкими лапами неслышно пробирался вперед. Патио выглядел необычайно уютно для кота в лунном свете. Его длинные уши чутко улавливали любой звук, от сверчка в траве, до летучей мыши, чьи предки поколениями не покидали этих стен. Он слышал, как черные вороны цокают коготками по каменным парапетам, наблюдая за кошачьей тенью, текучей массой движущейся к башне – донжону. Кота не интересовали звери, обитающие внутри корпуса, его интересовало нечто другое, нечто с энергией, так похожей на его собственную. Запах этих существ манил его, словно деревенского кота на аромат домашней сметаны в котелке. Эта кровь была сладкой и наркотически притягательной.

Донжон всегда находился под охраной старост, которые сменяли друг друга ровно через 12 часов. Полночь – время изменений и магии. Горящие красными углями кошачьи глаза четко уловили движение в дозорном отделении сверху башни. Это старосты пришли на смену своим соплеменникам. Отлично, идеальное время, чтобы прошмыгнуть незаметно. Черная шерсть кота растворилась в тени донжона, впиталась в его стены. Камень покрылся инеем в месте, где проникло инородное тело, но спустя секунду, облегченно вздохнул, не вызвав подозрение у стражи. Морок растекся по жилам, будто кровь, внедрился в лимфатическую систему каменного исполина и, оседлав давление громадного сердца, как лодка, устремился к наружной стене. Он легко подавил желание впиться острыми клыками в вены корпуса, ведь сегодня на ужин собирался отведать нечто более притягательное. Сквозь толстую дерму стены его глаза легко различили пятерых суккубов, ползающих на четвереньках у подножья башни. Тела их были белыми и казались нежными, как лепестки цветов. Полупрозрачные конечности, ощупывали землю под донжоном бережно и осторожно, будто боясь потревожить душу башни. Они были ласковы с ее стенами, бережно и трепетно они стремились вверх по ее бороздкам и морщинам, как насекомые, стараясь оставаться незаметными. Головы их, как бутоны, не имеющие ни глаз, ни рта, хоботком нащупывали изъяны и слабости каменной кожи, чуткими прикосновениями собирая пыльцу и нектар, питающий ее веками. Размером они были с обычного человека, субтильного телосложения. Белые нежные тела пульсировали от энергии, Морок различал под их тонкой кожей каждую жилу и вену, в которой текла полупрозрачная кровь. Каждый из суккубов был наделен разумом и чувствами, развитием они ни в чем не уступали людям, а некоторые из них, даже превосходили интеллектом некоторых человеческих ученых. Весь их внешний облик говорил о нежности, ранимости и в чем-то даже, человечности. Но кошачьи глаза не так легко затуманить, как людские. За этой белой периной скрывалось нечто опасное, жаждущее и стремительное. И пусть все движения их были плавными и текучими, Морок точно знал, что даже мангусты не смогли бы тягаться с ними в скорости и проворстве. Он знал, что острые жала всегда ждут своего часа обнажить острие и вонзиться в глотку или сердце жертвы. Маги годами учились заглядывать дальше, чем видят их глаза, и не поддаваться соблазну суккубов. Но коту это было не нужно. Морок сам состоял из чистой энергии, и энергия эта была родственна суккубам. Но в отличие от этих существ, Морок имел более сложные корни.

Его длинные усы, подобно их хоботкам, ощупывали воздух, не пропитанный ничем. Не было в нем ни запахов, ни влаги, способной принести с собой следы жизни. Единственными живыми организмами были эти странные белые цветы, ползающие у подножия донжона. Стены дома словно выработали мощный иммунитет от их прикосновений, и не пускали их выше пяти метров, становясь абсолютно гладкими словно вода или стекло. Не за что было им зацепиться и протолкнуть тела выше, они сползали вниз, попадая в ловушку из маслянистой жидкости. Тем не менее, они не оставляли попыток, и упорство некоторых из них время от времени вознаграждалось, когда общими усилиями удавалось испить весь сок с тела дома и проскользнуть через эту медленную реку. У них не было другого выбора, ведь их единственная пища обитала только за стенами каменного гиганта, а юркнуть за ворота пустыря не давал ядовитый плющ, сжирающий всякую тварь, незаконно пытающуюся покинуть территорию. Суккубам была отведена особая роль в этой экосистеме, и они об этом знали.