– Да ниче страшного! – отмахнулся Лёва.
Хозяин барин, хочется пацанам проверить свои силы и попробовать приумножить выигрыш, пусть пытаются. Но одалживать деньги я никому не стал. Хотят ставить – пусть ставят выигранные тридцать рублей.
– Дерзайте, – подмигнул я.
Наш новый знакомый, конечно, покрутил носом, но согласился.
– А нет больше! – заверил я, хотя в моем кармане лежали деньги, вырученные с продажи икры.
– Как знаете, просто это последний забег, – все так же спокойно и, кажется, даже равнодушно пожал плечами наш маргинал. – И я точно знаю результат. Могли бы и крупный куш взять.
– Ми-и-их? – насел на меня Сеня. – Ну дай!
– Дай уехал в Китай, – отрезал я.
Мужичок взял деньги, сунул в карман и пошёл делать ставку.
– Эй! – я встал с места и догнал нашего соседа.
– Чего? – обернулся тот.
– Учти, – отчетливо сказал я, – если надумаешь пацанам голову дурит – по шапке получишь. Причем не так, как шпана щекочет, а по-настоящему! Не зайдёт ставка, значит не зайдёт, голову только не дури, а не первый раз на скачках.
– Да не вопрос, – журналист сделал обиженное лицо. – Я в жизни никогда никого не обманывал. Это не мой подход!
С этими словами он удалился в сторону кассы.
– Сеня, – обратился я к приятелю, – а сходи-ка в сторону кассы, присмотри за нашим пассажиром. Что-то у меня легкое беспокойство по поводу его нескромной персоны.
Сеня отправился вслед за нашим журналистом. Я стоял, задумчиво глядя на ипподром, и думал о том, как бы поблизости не оказалось кого-нибудь из наших динамовцев. Не хватало еще, чтобы Григорию Семеновичу доложили о том, что трое его боксеров ходили на ипподром играть на скачках! Ничего противозаконного в этом, конечно, нет, но возмущаться потом Семёныч будет полдня.
Кстати, о скачках! Забег уже начался, а ни Сени, ни нашего журналиста-кассира-игрока нигде поблизости видно не было.
– Слушай, – обратился я к Леве, – пойдем-ка сходим наших друзей у кассы проведаем.
– Зачем это?
– Да что-то их слишком долго нет, – объяснил я. – Тебе не кажется?
– Ну… там очередь же, наверно, – неуверенно предположил Лева.
– Ты чего, какая очередь? – покачал головой я. – Уже забег начался, ставки больше не принимаются! Те, кто там были, все давно уже здесь сидят!
– Ты думаешь, что он нашего Сеню… – начал было Лева.
– Я ничего не думаю, – обрубил я на корню такие предположения. – Просто странно, что их долго нет.
– Точно, – подскочил Лева, как будто очнувшись. – Что-то здесь не то. Пошли!
Сеню мы нашли аккурат возле кассы. Он растерянно всматривался то в одну сторону, то в другую, а увидев нас. скорчил такую печальную физиономию, что я моментально все понял.
– Ну что, проворонил Остапа Бендера? – спросил я.
Сеня грустно кивнул.
– Да он, понимаешь, – сбивчиво начал он, – сначала вон туда метнулся, я за ним. Ну, я спину только видел. А потом люди, толпа… и, в общем, я даже не знаю, в какую сторону он побежал.
– Давно побежал-то? – уточнил я.
– Да вот только что! – заверил меня Сеня. – Полминуты не прошло, как вы подошли!
– Так, начал соображать я. – Вряд ли у него есть машина. Во-первых, у него с собой водка, во-вторых, люди с машиной скорее будут мошенничать по-крупному, а не десятки с молодежи сшибать. Значит, скорее всего, он побежал на остановку. Она здесь с другой стороны ипподрома. Если обогнуть и побежать наперерез, можно успеть. Тогда, значит, так! Бегите на остановку в обход, а я пойду наперерез. Встретимся на остановке!
