Бордерлесс - страница 12

– А может быть, в какой-то момент вы станете агрессивной и решите меня убить, – сказал Боря. – Так не лучше ли мне быть с немощной бабушкой, которая при всем желании меня на куски не изрежет?

Светлана замерла. Такого она явно не ожидала, а Боре было все равно. Ему не хотелось сидеть дома и пялиться в телегу, вычитывая там сообщения. Он хотел действовать – сам пока не понимал как. Но что-то гнало его из дома, от этой женщины и иллюзорного спокойствия. Но он понимал, что если она на задании, то она никак не допустит, чтобы он покинул квартиру или остался один.

– Пока вы думаете, что мне ответить, я хочу задать вам еще один вопрос, – сказал Боря. – Мы с вами тут чего ждем? Когда отец вернется? Вы не хуже меня знаете, что папа не вернется.

Зря он это сказал, очень даже зря. Глаза Светланы сразу сделались жалостными и участливыми, она склонила голову набок и сказала:

– Он вернется, он ведь обещал. Я понимаю, что тебе тяжело, но не надо сейчас делать необдуманных поступков. Давай дождемся его звонка, я уверена, что он уже добрался до места назначения и все нам расскажет. Мы поймем, как действовать дальше.

Не мы, а вы – хотел добавить Боря, но ему вдруг стало жалко Свету. В конце концов, она сама не очень-то хотела тут находиться, и, если дело на самом деле плохо, то предпочла бы быть с семьей, а не сторожить его.

Борин рюкзак был набит вещами: теплый свитер с высоким грлом, две пары теплых носков, пара трусов-боксеров, запасная футболка, походный набор мыльно-рыльного, упаковка спичек, веревка, фонарик, заряженный пауэр-банк, зарядка для телефона и шоппер с амурским тигром, который Боре прислали из WWF за активность и пожертвования. Было кое-что и из жратвы: упаковка Snickers, поллитровая бутылка воды, два пакетика орешков, и две пачки «Ролтона» (с говядиной). Кошелек с деньгами и junior картой, привязанной к отцовскому счету, лежал в нагрудном кармане куртки. Он, в общем-то, был готов покинуть квартиру хоть сейчас.

– Хорошо, давайте дождемся звонка от папы, и поедем к вам. Надо держаться вместе.

– Договорились.

Но отец не позвонил. Ни в восемь, ни полчаса спустя. Борис предполагал, что так оно и случится, но не думал, что это так сильно ударит по нему. Ему расхотелось говорить, куда-то ехать и вообще что-либо делать. Он набирал отцовский номер, но тот был вне зоны, он писал сообщения во все доступные мессенджеры и даже отправил смс-сообщение, чего прежде никогда не делал. Отец нигде сообщения не прочитал. Когда он понял, что пробовать связаться с папой бесполезно, то отбросил телефон в сторону и лег в кровать.

В комнату вошла Светлана.

– Боря, твое предложение в силе? Поедем ко мне домой?

Боре захотелось послать ее к чертовой матери и сказать, что предложение надо брать когда дают. Сейчас ему хотелось, чтобы отец просто прочитал сообщение.

– Дайте мне минуту, – сказал он.

Светлана закрыла дверь.

Боре хотелось проплакаться, но он не мог. Слезы просто не шли. И при этом все, что он мог распознать внутри себя было покрыто ледяной непроницаемой стужей.

Светланин дом оказался неподалеку. Всего в пяти километрах, это пятнадцать минут на машине, причем на юг, где пробок обычно не бывает в утреннее время, поскольку все едут в центр, а не в область. Света приехала на машине – вишневом «Форде», стареньком, но ухоженном и чистеньком внутри. Они загрузили в багажник Борину спортивную сумку с вещами (он дособрал еще), и сумку с продуктами, которые нашлись на кухне, а рюкзак Боря положил рядом с собой на заднее сидение. Машина прогрелась быстро и они выехали на дорогу, и практически сразу встали в огромную пробку.