Бордерлесс - страница 21

– С тобой все в порядке? – спросила Светлана и выглянула из-за Спящей.

– У нее глаза… Она ими двигает…

– Да, я же говорю тебе, она живая. Сейчас я закончу с раной и смажу ей глаза. Не смотри, это неприятно, я понимаю.

Боря достал телефон и вошел в Телеграм. Во вкладке с официальными ресурсами сообщений было мало, но он воспользовался поиском по другим каналам и нашел статью под названием «Что делать, если Спящего раздуло?».

– Светлана, смотрите, – сказал Боря и подошел к Светлане. – Вот тут написано, что Спящую нужно проткнуть, иначе ее разорвет.

– Проткнуть? Что значит проткнуть?

Светлана отложила бинт и взяла Борин телефон в руки, долго читала, водя пальцем по экрану.

– Ну-у-у, не знаю, – сказала она. – Если обычный человек получит такую травму, он умрет от кровопотери. Я не уверена, что это безопасно.

– А вот такое вот состояние – это безопасно? – спросил Боря. – Ее же разорвет…

В подтверждение раздался тонкий писк откуда-то сверху. Света и Боря замолчали и посмотрели наверх. Между губами образовалась тонкая дырочка, из которой выходил воздух. Тот же звук раздался и сзади. Она натурально пердела, но Боре отчего-то совершенно не было смешно. Света снова уткнулась в телефон и стала внимательно разглядывать картинки.

– Давай попробуем, – сказала она. – Найди на кухне нож и хорошенько обожги его на огне, у нее газовая плита. Справишься?

Боря кивнул и побежал на кухню. Дрожащими руками он стал выдвигать бесконечные ящики в поисках ножа, но ему попадалось все не то: коробки со специями, запасы пакетов разного калибра, аптечка, целый ящик сухофруктов… Наконец, он увидел, что все ножи висят на магнитной доске над раковиной. Выбрал самый большой, включил газ и сунул лезвие в огонь. Рукоять медленно нагревалась, нож темнел и светлел. Боря решил, что хватит, когда держать стало уже больно – обжигало руки.

– У меня все готово, – крикнул он.

– У меня тоже, неси.

Боря схватил варежку-прихватку, и побежал в комнату. Светлана уже подготовила, так сказать, «операционное поле»: разрезала на животе раздутой женщины ночнушку и прикрыла груди пледом. На животе фломастером были нарисованы какие-то линии и крест, куда, видимо, Светлане предстоит воткнуть нож. Она встала на табуретку, взяла из рук Бори нож и сказала:

– Встань сзади и держи меня за ноги. Поток воздуха будет очень большой.

Боря обошел Светлану и обнял ее за ноги, отвернулся и зажмурил глаза.

– Простите, Клавдия Ивановна. Мы помочь хотим. Надеюсь, получится.

Ничего не происходило, и Боря подумал, что ничего не получилось. Воткнула нож, а женщина просто умерла. Он открыл глаза и выглянул – в этот самый момент Светлана решилась и действительно воткнула нож в живот в том самом месте, где был нарисован черным маркером крест. Нож вошел легко, как в масло, кожа рассеклась, следом раздался отвратительный пердежный звук. Его обдало волной горячей влажной канализационной вони. Перед тем, как зажмуриться, он увидел, что исходящим из тела потоком воздуха кожу разрывало изнутри, красная линия тянулась выше и ниже разреза, на пол неровными толчками выливалась кровь. В какой-то момент сопротивляться потоку стало уже невозможно, и они завалились на диван: сначала Боря, а поверх него и Светлана. Комната заполнилась едкой вонью, дышать стало невозможно, глаза открыть тоже – их щипало, заливало слезами. Боря натянул футболку на нос, вылез из-под Светланы и наощупь двинулся в сторону окна, несколько раз споткнулся, ударился головой об открытую дверцу антресоли (видел же ее до операции!), и наконец добрел до окна, повернул ручку и открыл створку.