– Хлёпана плять! Что я буду делать здесь с англичанами? Какого дьявола мне нести за них ответственность? – волнуется начальник службы охраны Орлов.
– Не с англичанами, а с шотландцами. Не дергайся, пробьемся! – успокаивает коллегу директор службы пиара Константин, пытаясь скрыть собственную нервозность. – Вообще, это ж интересно! Парни в юбках. Волынки. Шотландские девицы огненно-рыжие… Схватишь такую, а тело у нее белое-пребелое, все в веснушках. Кельты, одним словом. Северяне.
– Ты хватал, что ли? – удивляется Орлов.
– Нет, но не отказался бы, – мечтательно вздыхает Константин. И возвращается в реальность: – Ленка, Танька, держите транспарант выше! Вдруг мы их упустим! Вообще за такую надпись в Шотландии сожгли бы на хрен!
Тощие Ленка с Танькой поднимают табличку с логотипом компании, на которой какой-то офисный недоумок нацарапал: «We love England in general and Aberdeen in particular!»
А из толпы между тем выделяется группа пассажиров и уверенно шагает к встречающим. Их человек тридцать. Вид у них странноватый, совсем не шотландский. То есть вполне себе иностранцы, но какие-то не европейские. Скорее африканские. Черные, как смола. Местные недоумевают. Может, ошибка какая-нибудь? Немного отходят назад. Озираются. Глазами ищут в толпе рыжих шотландцев в клетчатых килтах. Негры между тем дружелюбно улыбаются и надвигаются на наших. Среди черных лиц материализуется несколько более светлая физия, и от группы отделяется паренек с баклажанообразным носом, большими ушами и чудовищно грязной головой. Он подруливает к россиянам и радостно выстреливает черноморским акцентом:
– Пгивет, я Миша! Мы к вам пгиехали из Абегдина, смотгеть Сибигь и пить водку!
– Ты чего-нибудь понимаешь? – спрашивает Орлов у Константина.
– Сложно сказать… Судя по всему, эти негры почему-то студенты. А еврей у них за главного, – шепотом делает предположение продвинутый пиарщик.
– Час от часу не легче! У нас тут таких смуглых никогда не видели. Как бы не вышло чего! Ладно, везем их сначала на площадь Покорителей Самотлора, а потом в гостиницу. Добро пожаловать, дорогие друзья! – это уже темнокожим.
Гостей в результате оказывается двадцать восемь. Средний возраст – года двадцать три. Британское студенчество представлено гражданами Анголы, Эфиопии, Замбии и Бурунди, а также Мишей Айснером – кишиневским евреем, очень грязным и очень общительным. Девушек всего пять. Четыре экзотичные студентки красотой, к сожалению, не блещут. У них огромные губы и приплюснутые носы. Впрочем, продвинутый гурман наверняка одобрит их очевидную дородность и манящие большие зады. Ценители интимных свиданий с неславянскими дамами, а тем более с представительницами племен, обитающих у рек Окаванго, Замбези и на просторах Эфиопского нагорья, от таких вариантов термоядерной близости, скорее всего, не откажутся. Что касается пятой студентки, то она просто феерична! Веса в ней килограмм сто пятьдесят. Рост под два метра. Взгляд томный, рот приоткрытый, груди необъятные, а задница неизмеримая. Пахнет сия прелестница нездешним потом и типично африканскими эссенциями, среди которых выделяются дурманящие запахи дерева иланг-иланг. Зовут ее, как выясняется, Мандиша Себе-Океке. Константин, конечно, не знает, что это запахи именно дерева иланг-иланг, но совершенно балдеет и, пока автобус едет, смотрит на африканку с растущим воодушевлением. Та кокетливо поерзывает на двух сиденьях.
