– Какая обширная коллекция! А где настоящие?
– А вот и настоящие, – указывает Бакрушин на отдельный стенд. – Тридцать шесть штук, и все с предысторией!
– Который из них Гоголя?
– За кого вы меня принимаете?
– Есть подозрение, что вы его умыкнули.
– Здесь все старые экземпляры. Последний раздобыл полтора года назад.
– Поскольку определить принадлежность черепа нельзя, можно просто вынуть один из старых экземпляров и подставить на его место новый.
– Стоит только завести коллекцию, как на тебя начинают все кражи навешивать.
– Вы, я как погляжу, ни одни черепа, а и все, что блестит, собираете, – указывает Грин на обстановку в комнате.
– Как ворона, ха-ха-ха-ха… – смеется Бакрушин. – Да вы – шутник! Я и сам люблю пошутить, а шутник шутнику глаз не выколет.
– Шутник шутнику рознь.
– Вы знаете, Грин, почему я согласился встретить с вами?
– Чтобы дать интервью для нашей газеты.
– Как называется, кстати, ваша газета?
– Газета «Враки». Мы такие же шутники, как и вы.
– Ха-ха-ха, – смеется Бакрушин. – Это как раз мне в вас и нравится больше всего, поэтому я согласился дать интервью. Несмотря на сомнительную репутацию человека, разделяющего монархические убеждения, вы сделали нам немало полезного.
– Вам, это – врагам монархии?
– Нет, друзьям конституции.
– Не боитесь, если узнаю что-нибудь лишнее, опасное для вашего общества?
– Близко око, да зуб неймет, – усмехается Бахрушин. – Может быть, вы попытаетесь определить, какая из этих голов Гоголя?
– Никакая: ее здесь нет.
– Это – само собой разумеется.
* * *
– Каковы результаты? – раздается голос позади Грина на улице.
– А, господин Антипов! Какими судьбами?
– Не притворяйтесь, мне все известно. Вам поручили выполнить за меня наиболее щекотливую часть расследования.
– Не выполнить за вас, а помочь вам.
– Вы уж постарайтесь, голубчик.
– Головы в коллекции нет, но то, что она у него, нет сомнения.
– Это мне и без вас известно, – кривится Антипов. – Голова в сейфе, должно быть.
– Если вам это известно, то заберите голову у него, и делу конец.
– Которую из них?
– На то вы и сыщик, чтобы знать какую.
– Ладно, не будем ссориться, – соглашается Антипов.
– Все не так просто, как кажется. Голова – лишь часть головоломки. Мало того, что Бакрушин – коллекционер, он еще и игрок.
– А также – слуга царю и…
– Масонам, – добавляет Грин. – Вы все еще в раздражении пребываете, а так дело не делается.
– Дело! Закрывать надо это дело дурацкое. Шалят господа, шалят.
– Можно, конечно, закрыть, да только какое объяснение вы представите начальству?
– Ладно, выкладывайте вашу версию.
* * *
– Дело в том, что в последнее время участились случаи бессмысленных преступлений, – продолжает Грин в ресторане. – Открываем газету, читаем.
– Но это же ваша газета «Враки»! Надо же придумать такое название!
– Давайте возьмем другую газету. Криминальная хроника. Читайте. Вот здесь: убита медведица…
– Сегодня какой-то гражданин выкупил у бродячего артиста медведицу Кроху и на глазах у толпы ее застрелил. И что? – возмущается Антипов.
– Толпа стала бить мерзавца, и кто-то насмерть пырнул его ножом.
– Не вижу связи.
– Связь есть, но очень далекая. Имейте терпение. Берем другую газету. У бродячего артиста была выкуплена обезьянка, которая, сидя у него на плече, играла полонез Агинского. Человек, который выкупил обезьянку, достал пистолет и застрелил ее. Толпа бросилась избивать проходимца, и кто-то насмерть зарезал его ножом в спину. Связь намечается?
