– Между двумя этими преступлениями – да! – соглашается Антипов. – Но к нашему делу это не имеет никакого отношения.
– Имейте терпение: слушайте. Каким-то образом рядом оказалась съемочная группа.
– Ну, оказалась! Что из того?
– Стоит отметить то, что съемочная группа в обоих случаях оказывалась на месте в нужный момент.
– Преступный замысел на лицо, но…
– … какое отношение он имеет к Бакрушину, спросите вы? Имеет: на столе в его кабинете лежала газета с отчеркнутым текстом. Я запомнил число и проверил, отчеркнуто было именно это происшествие. Там были и другие газеты с отчеркнутыми местами: краем глаза я скользнул по названиям. Аналогичные преступления описаны в каждой из этих газет.
– Бакрушин, по-видимому, имеет пристрастие к сценам подобного рода. Испорченная натура.
– Бакрушин был дружен с убиенным князем Велиховским.
– Мало ли кто с кем дружит!
– И оба они состояли в одной и той же ложе.
– Ложные связи, ложные, – отмахивается Антипов. – Притянутые за уши факты.
– Вот еще одна заметка, – достает Грин вырезку из газеты. – По слухам имеются закрытые клубы, в которых, якобы – подчеркиваю, совершают охоту на людей в каком-то загородном доме.
– Слухи, хм! – возмущается Антипов. – Слухи, к тому же беспочвенные.
– Стреляют из арбалетов в людей, изъявивших желание покончить с собой. И будто бы лучшим стрелком оказался сын княгини Велиховской, которую вы допрашивали в связи с шуткой отрока, ставшей причиной смерти священника. Что там случилось?
– Священник открыл библию, и из нее выскочил бумажный складной черт. «Кто же тебе научил такому?» – спрашиваю мальчика. А он мне, представляете: «Так предложил Заратустра», – и пальцем постучал по книге.
– Начитанный мальчик.
– И какой мы сделаем вывод?
– Я не все перед вами выложил. Одно преступление следует за другим. Не улавливаете связи?
– Нет
– Есть еще один факт, который нужно проверить. К нам приезжает фон Мерц.
– Кто таков? – настораживается Антипов.
– Это уже дело полиции разузнавать, кто приезжает к нам из Берлина.
– Откуда узнали?
– Из газет, откуда еще!
– Чем же вас привлек этот фон Мерц?
– Портрет на стене в кабинете Бакрушина с посвящением по-немецки: «Ученику от учителя».
– Ну… и… что?
– Вот и узнайте, чему научил этот немец Бакрушина.
* * *
– Здравствуйте, Феликс Игнатьевич, – говорит Тенин, подходя к Грину на улице.
– О, призрак отца Гамлет! Какими судьбами?
– Какая судьба может быть у призрака? Бродить по пространствам.
– Поговаривали, будто бы вас убили.
– Убили… убили!
– По вашему виду не скажешь.
– Я дважды убитый: меня отравили и утопили в реке. Переусердствовали! Одно нейтрализовало другое. Я наглотался воды, меня вырвало – тем самым очистился от отравы и скверны.
– Кто же с вами так обошелся, враги?
– Нет, друзья. Масоны.
– Что так? За что?
– Чем-то не угодил. Много вопросов задавал, полагаю. Пришлось перейти на положение призрака. Долго, однако, не удалось пребывать. Отыскали и велели к вам обратиться.
– Ко мне? – удивляется Грин. – Для чего?
– Чтобы разведать, что вам известно.
– И ты так в открытую…
– Я для всех завсегда открыт всей душой.
– Стало быть, снова на службе у прежних хозяев?
– У прежних, у прежних! Слава Богу, простили.
– Что именно простили?
– Что выжил, – гордо отвечает Тенин.
– И ты верою и правдою им служишь теперь?
– Я всякому служу, перед кем предстаю.
– Отомстить не желаешь друзьям?
– Ох, как хочу, но не могу.
