Или, взять другой случай, когда кто-то из обслуги, кажется, это был кучер второй кареты, на свою беду отправившийся за водой для лошадей и не рассмотревший Призрака, забавлявшегося со своим жезлом или же, наоборот – несчастный коновод успел приметить слишком многое, за что и понес незамедлительное наказание.
Дело в том, что в жезле Проклятого мага, на постоянной основе, проживал огненный элементаль, саламандра-девушка, умевшая принимать облик, вполне себе симпатичной и фигуристой девицы половозрелого возраста.
Невозможно, скажете вы? Очень даже может быть, но только не в данном случае. Собственно, именно элементаль сохранила для мага драгоценный жезл, усиливающий магическую силу дара, после того, как этого самого мага, убили самым предательским способом. И короля угробили, за компанию. Или, наоборот – слишком шустрого мага прикончили за компанию с королем, да ещё ухитрились обвинить того самого, невинно пострадавшего, волшебника.
Так вот – лишившись Хозяина, который помер, но Призраком стать еще не успел, саламандра жутко перепугалась. Ее могли изловить чужие колдуны и обречь на вечное рабство. Далеко не каждый чародей позволяет своим магическим слугам иметь собственное мнение и свободу воли. Вот саламандра, запаниковав, спряталась сама и припрятала драгоценный жезл, да так хорошо спряталась, что отыскать её смогли лишь с помощью кхаарца, с которым элементалька Лава смогла подружиться случайным образом.
Маг и его волшебная союзница прекрасно проводили время, зависнув среди деревьев, Призрак, тихо-мирно любовался огненным танцем своей драгоценной Лавы – так зовут ту самую элементаль, когда не эту полянку притащился растяпа-коновод, расплескавший воду из двух кожаных вёдер. Коновод и элементаль столкнулись и вода из одного ведра, плеснувшись, попала.. Да-да, попала она на те самые, выдающиеся прелести огненной девушки.
Визгу случилось на всю округу! Дорогой учитель оказался еще тем собственником, да еще и ревнивцем в придачу! Бедный коновод улепётывал во все лопатки до тех пор, пока Призраку не надоело гоняться за несчастным по кустам. Обессиленного возницу извлекли из-под кучи валежника в совершенно невменяемом состоянии и он, до сих пор находился в полуобмороке, вздрагивая всякий раз при виде обычного огонька.
Де Перье сердился, Елена негодовала, а Призрак, всё равно, поступал по-своему. За двести лет вынужденного одиночества, у, когда-то нормального волшебника, сильно испортился характер и Елене не оставалось ничего иного, кроме как смириться и стараться уменьшить возможный ущерб от действий несносного и капризного призрака.
Как ни странно, питомец Елены, тот самый детёныш Горного ужаса, вполне мирно ужился со всеми остальными членами небольшого каравана, следующего в столицу Ангоры. И если раньше, опасную зверюгу воспринимали не иначе, как кару небесную, ниспосланную им, несчастным, за какие-то неведомые грехи, то теперь, сопровождающие Елены чрезвычайно гордились тем, что в их рядах имеется столь необычайное существо и старательно подкармливали чешуйчатого монстра всякими вкусностями, до которых тот оказался необыкновенно охоч.
«Дорогая мамочка» начала опасаться, что к концу пути, кхаарц неприлично растолстеет и окончательно обленится, избалованный излишним вниманием и, через чур обильной, кормёжкой.
Хотя, диковатые, горевшие багровым, глаза существа, по-прежнему, внушали простым людям ужас, вгоняющий в столбняк.
