– И куда бы его послали? На луг ромашки собирать?
– Не куда, а к кому. К менеджеру по закупкам. А еще я бы тактично послала его изучить условия договора. Я умею быть дипломатичной.
– Да ну? – изумился Ремезов и подвинулся ближе. Я скользнула дальше по дивану. – И что это за дипломатия у вас такая? Руби с плеча своих и чужих?
– Опять неправы, Родион Романович. Вы меня совсем не знаете. Зачем ярлыки клеите?
– Должность у меня такая – ярлыки клеить. Так людей проще сортировать на годных и негодных.
– Надо полагать, я по вашей классификации – негодная…
– Ага! Упрекаете меня в необоснованных заключениях, и тут же сами пускаетесь в домыслы. Ладно. Начнем заново. Рассказывайте.
– Что рассказывать?
– Все. Где служите, чем занимаетесь, что любите, что не любите. Что едите на завтрак, сколько сахара кладете в кофе, где гуляете, какие передачи смотрите перед сном. О чем мечтаете, чего боитесь.
– Зачем вам это, Родион Романович?
– Захотелось. У меня полно причуд. Считайте, что на этот вечер вы – моя причуда. Вы мне должны. Посадили меня в лужу, теперь заглаживайте свою вину. Развлекайте меня.
– Да, наслышана о ваших причудах…
– От кого?
– От… одного знакомого. Он у вас в компании работает.
У меня мелькнула мысль. Вспомнились бабушкины наставления…
Судьба как нарочно свела меня с Ремезовым! Это ли не знак? Он, кажется, ко мне расположен. Может, даже флиртует. На свой самодурский лад.
Что если и правда наладить с ним контакт? И поспособствовать Эдиковому продвижению по службе… Вот как все просто оказывается!
…Нет, просто не оказалось. Потому что Ремезов уцепился за мои последние слова, как пес за косточку.
– Как фамилия знакомого? В каком отделе работает? Что еще он обо мне говорит? О моих так называемых причудах?
Я растерялась от его напора. Ой, тут надо осторожно. Как бы не навредить Эдику! Придется показать свои дипломатические качества. Ну и женское обаяние включить.
– Неважно, кто он, – улыбаюсь очаровательно. – А говорит он о вас только хорошее. Вы эффективный и справедливый руководитель. С фантазией. Ваши методы управления… очень оригинальные.
– Какие именно?
Ох, ему мы в гестапо работать! У него шпионы раскалывались бы, как орешки.
– Ну… например… пение частушек для укрепления командного духа.
– Частушек? – Ремезов на миг как будто оторопел. Вздергивает густые брови, хмыкает. – А, ну да… Было дело. И какие же частушки вам запомнились? Ну-ка, напойте…
– Да я не помню уже… – пугаюсь я. – Забавные такие частушки, задорные! На рабочий лад настраивают.
– Мимо кабинета шефа я спокойно не пройду? – предлагает Ремезов. – Или: по реке плывет доклад из отдела кадров…
Он веселится от души. Глаза сверкают, лицо загадочное, даже игривое.
– Рад, что вам понравилось наше творчество. Что еще вам доложили о моих методах работы?
– Наказывать сотрудников занятиями в спортзале – тоже отличная идея.
– О да, я ей особенно горжусь! Коли ума мои гаврики не наберутся, так хоть мышцы нарастят. Да и за зал уплачено было, что ему простаивать зря!
– Это рачительный подход.
Ремезов довольно кивает, закидывает ногу на ногу, а руку опускает на спинку дивана. И его ладонь ложится аккурат за моей шеей. Я даже чувствую ее тепло.
Кажется, я польстила уместно. Умаслила. Ишь как довольно лыбится…
Пора осторожненько переходить к главному.
– Вы заставляете сотрудников выкладываться на все сто.
– И это непросто, заметьте.
