— Если бы не ты, я бы и не переезжала.
— Если бы не я… — повторяет он медленно, будто пробуя слова на вкус. — Варя, а начало было таким многообещающим.
Возможно, это вечер и расслабляющая обстановка бара так на него действуют, а возможно, он, как и я, какое-то время предавался горько-сладким воспоминаниям. Кто знает?
Я оборачиваюсь, и то, что вижу, совсем мне не нравится. Только сейчас замечаю, что Герман одет повседневно, и от того столичного «босса» в нем мало что прослеживается. Джинсы, тонкий черный свитер с треугольным вырезом, кожаная куртка поверх создают совсем другой образ.
Даже интонация его голоса изменилась: мягкая и заигрывающая, что возвращает нас во времена, когда мы познакомились, и он был моим…
Так. Стоп. Очень неправильное направление мыслей. Он теперь мой босс, а то, что было прежде, — прошло, похоронено и забыто.
— Знаешь, у меня нет привычки тусоваться с начальством, может, ты отсядешь? — эти слова вырываются так необдуманно и слегка внезапно даже для меня самой.
Язык побежал вперед головы, не совсем удачно, ведь с этим мужчиной надо аккуратнее подбирать слова, а я тут откровенно грублю.
Герман же, ничуть не обидевшись, накрывает лицо ладонью и хохочет, поглядывая на меня.
— И не подумаю, тем более тут всегда дефицит посадочных мест, ты же знаешь.
Это его «ты же знаешь» действует на меня раздражающе. Знаю, конечно, но предпочла бы не знать. Вернее, не разделять с ним общие воспоминания.
Хмурюсь, соскакиваю со стула, иду в зал. Ладно, тебе лень переместиться, тогда это сделаю я. Но Герман прав, тут яблоку негде упасть, и свободных стульев нет. Замираю на другой стороне бара напротив сцены, в пританцовывающей толпе.
Контрабасист заводит «Город над вольной Невой» в джазовой обработке, и все начинают подпевать. Это такой местный мини-гимн, что ли.
— Ничего не меняется, даже репертуар, — Островский все же настигает меня, держится позади, и я сдаюсь.
Куда я бегу? Зачем? К тому же это глупо и по-детски. Просто вспомнилось прошлое, вот я и расклеилась, но я ведь не такая, я сильная, смелая, гордая и никогда не пасую перед трудностями. Пожалуй, стоит это себе почаще напоминать.
Герман стоит прямо за моей спиной. Его ладони ложатся мне на плечи, защищая от неизбежных толчков в толпе. Через нее то и дело, словно волнорезы, снуют люди. А я ничего не замечаю и ни о чем не думаю, только о горячих руках Германа, оберегающих меня.
Я делаю глубокий вдох и прислоняюсь к его плечу. Ладно, к черту, пора расслабиться. Сейчас я не могу держать оборону. А он чего хочет? Может, случайно в «Шляпе» оказался?
Ага, так же случайно, как купил фирму, в которой ты работаешь… Вот, мысли снова бегут по кругу.
Если это какой-то извращенный способ мести, я не хочу быть его целью. Интересно, простого «прости, я переборщила тогда» будет достаточно? Что-то сомневаюсь…
— Варь, — выдыхает он мне в ухо, — я здесь давно не был, а ты?
Мы начинаем перекидываться незначительными фразами о музыке, об атмосфере, которая совсем не изменилась, кажется, болтаем даже об октябрьской погоде. Ох, и на опасную дорожку мы ступили. Ладно, пусть будет только сегодняшний вечер. Потом я подумаю, как поступать дальше, как с ним себя вести, какой тактики придерживаться.
В конце концов через пару часов мы собираемся по домам, выходим на улицу и бредем по Белинского до перекрестка с Литейным. В голове немного шумит от выпитого вина, но прохладный октябрьский воздух приводит меня в чувство. Не знаю, куда Герману надо, но мне вперед, поэтому я быстро бросаю «пока» и спешу к мигающему светофору. Не хочу этих долгих неловких прощаний.
