Бойтесь Непостижимых - страница 6

Чем ниже они спускались по частым, обросшим мхом ступенькам, тем громче и чувственнее до них доносилось следующее:

– Из кладезей ночи в бездну космоса, и из бездны космоса к кладезям ночи, вечная хвала Великому Ктулху и Цаттогуа и Тому, Кто не может быть Назван по Имени. Да пребудет с ними вечно слава, да будет изобилие Чёрному Козлу Лесов. Йа! Шуб-Ниггурат! Козёл с Легионом Младых! Горго, Мормо, тысячеликая луна, благоволи принять наши скромные подношения.

Затем последовала неудобопроизносимая абракадабра, которую стали распевать как молитву, а звучание органа приобрело зловещий призвук низкого раската грома, после чего подземелье огласила череда экстатических выкриков. Чем бы внизу ни занимались, действо это сейчас приближалось к своей кульминации.

Моррис торопился, как мог, но ступени этой дьявольской лестницы никак не желали заканчиваться и вдобавок были достаточно скользкими.

Ещё дюжину ужасающе-омерзительных воплей довелось им услышать, прежде чем они добрались до слишком уж глубоко расположенного в толще земли подвала. Подземелье освещалось достаточно хорошо просмоленными факелами и масляными фонарями, поэтому инспектор, ни секунды не колеблясь, выбежал на небольшую площадку позади толпы в накинутых на головы капюшонах, скрывающих лица, и проорал не своим голосом:

– Ни с места!!! Всем стоять, это полиция! Руки вверх!!!

Что тут началось: суета, крики, толкотня, потому что всякий спешил первым добраться до второго выхода, расположенного за алтарём. Инспектор не спешил догонять этих растерявшихся людей, позволив своим подчинённым заниматься их ловлей. Вместо этого он предпочёл вместе с другом внимательно осмотреть помещение.

Алтарь представлял собой жертвенный стол, залитый старой и свежей кровью, под которым на трёх ступеньках валялись какие-то ошмётки гниющей плоти с копошащимися в них червями, пол кругом был заляпан размазанными полуразложившимися внутренностями, несомненно, человеческими. Запах стоял невыносимый. Над алтарём находилось какое-то диковинное изображение антропоида с головой спрута, клубком щупалец вместо лица, чешуйчатым телом, загнутыми когтями на ногах и узкими крыльями, из зелёного камня, похожего на нефрит.

– Великий Ктулху, – не без содрогания произнёс Говард.

Омерзительный запах близ алтаря перебивал не менее тошнотворный аромат благовоний, раскуренных в других частях подвала. Несколько лиц азиатского происхождения лежали под скамьями без сознания, пресытившись опиумом. Две огромные курильницы у стены продолжали чадить, они были наполовину заполнены какой-то отвратительной массой чего-то желеобразного.

Позабытые в спешке книги поражали, ибо профессор семитских языков был достаточно хорошо знаком с их жутким богомерзким содержанием, после прочтения которых его несколько дней мучили непередаваемые кошмары. Беглым взглядом он отметил «Демонолатрию» Ремигия, «Пнакотические рукописи», «Сокровенные культы» фон Юнтца, «Мистерии Червя» Людвига Прина и конечно небезызвестный «Некрономикон» безумного араба Абдула Альхазреда в запрещённом латинском переводе Олауса Вормия. Эта книга единственная представляла собой рукописный текст, скопированный из какого-нибудь одного из шести сохранившихся в мире оригиналов, все остальные тома являлись подлинными и старинными.

Но более всего поражал своими размерами зловещий орган – настоящая причина всех страхов и ужасов по Друри-лейн и Хай-стрит, – трубы его в высоту были никак не менее двадцати метров и терялись в темноте необъятного потолка. Моррис знал, что особо низкие звуки – инфразвук, возможный при игре на педали – способны вызывать у человека неприятные ощущения, чувство страха, вплоть до галлюцинаций, так как частота колебаний воздуха в самых высоких и толстых трубах тогда совпадает с собственными колебаниями сердца, вызывая в организме большинства млекопитающих резонанс и возбуждая деятельность мозга и, как следствие, нервную систему. Чем выше по длине трубы в инструменте, тем ниже он звучит, а в этом органе частоты и вовсе стремились к нулю. Вместо трубящих ангелочков и младенцев, которые обычно украшают проспекты церковных органов, на этом были установлены в виде украшений и декоративных деталей какие-то безобразные существа – не только уже знакомый инспектору Ктулху, но и какие-то звездоголовые создания, антропоморфные рыболягушки, ползучая масса с множеством глаз, играющие на флейтах существа без лиц и прочие мерзости, на которые невозможно взирать без содрогания. Все они были покрыты золотым налётом, в котором инспектор признал амальгаму с высоким содержанием ртути. Её пары, несомненно, отравляли организм органиста, ибо только безумец был способен на подобную дьявольскую игру, на проигрывание мелодий в обратном порядке с добавлением регистра инфразвука, который сказывался на организме слушателей, и без того переполненных религиозным экстазом.