Илья поднял свою руку и прикоснулся к чему-то на ее голове. Марта почувствовала давление и протянула свою побелевшую ладонь к тому, что он только что потрогал. Это оказались небольшие оленьи рога.
Челюсть Марты упала еще ниже, чем была до этого, а Илья тихо рассмеялся, сжимая губы. Он всегда так смеялся – словно стеснялся своей улыбки, но в конце всё же поддавался и растягивал улыбку до ушей, обнажая зубы. Эта улыбка всегда была бальзамом для души Марты.
– Ну вот, ты почти приняла свою совершенную форму. А теперь дай мне травинку.
Марта очень медленно протянула руку с травинкой. Илья взял ее, нашел на земле камень, размером почти с его ладонь, и занес травинку над камнем. Очень легко, будто топлённое масло, травинка разрезала огромный камень.
– Это твоя сила, – сказал Илья и вновь смущенно улыбнулся, увидев её ошалелый взгляд.
Марта то разглядывала свои руки, то прикасалась ими к рогам, затем о чем-то задумалась и осмотрела местность.
Она увидела дерево в двух метрах от них и нацелила на него руку. Желая повторить то же самое, что сделала до этого, Марта представила обруч вокруг запястья, но в этот раз она четко видела «частички», собирающиеся вокруг руки. Она собрала некоторое количество и отправила в дерево. Дерево тут же повалилось с громким звуком и летящими щепками, от него остался только корявый пень.
Казалось, невозможно показать градацию стадий удивления своим лицом, но у Марты это отлично получилось. Увидев ее третью стадию удивления, Илья не выдержал и прыснув смехом завалился на спину.
Он очень давно не чувствовал безмятежную радость, которую испытывал сейчас. Его сердце ликовало от счастья, а душа была готова разорваться от переполняющих чувств. Ему даже слегка стало страшно от того, что он испытывает слишком сильные эмоции. Будто бы какой-то сосуд внутри него переполнялся и содержимое неизбежно вырывалось наружу. Он был словно вулкан, очнувшийся от тысячелетнего сна.
– Чего ты смеешься! Это!.. Обалдеть! А ты так умеешь?
С тела Марты исчезли белые краски и рога. Она смотрела на своего, содрогающегося от смеха, друга, и ненароком сама начала посмеиваться.
Немного успокоившись, Илья громко выдохнул и сел, пытаясь отдышаться. Он посмотрел на Марту, увидел ее глуповатую улыбку и его сильное тело вдруг сделалось ватным. Он долго заставлял себя злиться на нее, но тут его злость дала трещину и раскололась, будто ее никогда и не было. Он понял как сильно он по ней скучал. Намного сильнее чем он думал.
– Нет, я так не умею. Я могу только превратиться в большого или обычного сокола.
– В большого? – прищурилась Марта.
– Ну тебе же нужно постоянное средство передвижения.
Он поднялся с места, отошел от нее на большое расстояние, расправил крылья и превратился в сокола размером с двухэтажный дом. На Марту смотрели два темных и слегка нахмуренных глаза, от которых невозможно было укрыться. Острый клюв щелкнул и Марта услышала в своей голове чужую фразу:
«Забирайся».
Она уже была готова взорваться от всех событий этого дня, а когда ее друг начал вести с ней мысленную беседу, она ненароком подумала, что сошла с ума и на самом деле лежит сейчас в больнице и выкрикивает в бреду без конца и края одно слово: «обалдеть».
«Да ты издеваешься!».
«Нет, забирайся уже».
Огромный сокол с темно-серыми перьями и черными умными глазами подошел и раскрыл свое крыло так, чтобы по нему можно было забраться.
