Когда руки с накачанными и крепкими мышцами, уложили Линь Жолань на скамью, словно пушинку и их обладатель уже собирался сесть рядом, Мехмет предложил:
– Давайте я пока отведу вас к Старейшине иллюзий, чтобы вы могли понимать другие языки. Это быстро и безболезненно.
Тот бросил на Мехмета хищный озлобленный взгляд и не считая нужным его слушать, сел на скамью, после чего бережно приподнял голову своей жены, и придвинувшись, уложил её себе на колени.
Марте с Мехметом стало не по себе от его сурового вида. Они не могли понять через что прошёл этот человек. Его ситуация была намного страшней ситуации Мышки или Ильи, поскольку, к несчастью ли, но ему удалось до сих пор выжить. Во время Катастрофы ситуация становилась с каждым днём все хуже и хуже, и тот, кто прожил на день или неделю больше, смотрел на мир гораздо мрачнее, чем тот, кто умер раньше. Они были приспособленней, жёстче и сноровистей. Они знали демонов лучше, чем Старейшины, изучающие их издалека. И они совершали поступки, о которых вряд ли кому смогут рассказать, когда наступит мирное время. Эти люди, возможно были ценней любого Старейшины, потому что с ними, в большинстве своём, уже случилось всё самое страшное, и теперь им было нечего бояться. Они потеряли всякую надежду, прекратили думать и выживали лишь для того, чтобы найти себе пищу.
И теперь, когда он уже не знал ничего кроме бесконечного отчаяния, он наконец-то нашёл свой лучик надежды. Он так давно её потерял, и даже не смел надеяться, что она жива. А теперь, когда они вновь встретились, его любимая, его Жолань, потеряла сознание. Как мог он отойти от неё хоть на шаг?
Неизвестно сколько времени пришло с того момента как Линь Жолань отделила часть души и отдала её своему мужу, к тому же он наверняка не сразу понял, что ему делать в незнакомой обстановке и в теле тигра, поэтому никто не удивился тому, что она начала приходить в себя. Медленно поморгав, она первым делом заметила его лицо и счастливо засмеялась.
– Хэ Баи! Хэ Баи! – из глаз её хлынули слезы, но она продолжала смеяться.
Хэ Баи, муж Линь Жолань, нежно протёр её лицо, после чего повторил её счастливую улыбку и поцеловал в лоб.
– Всё хорошо, я тут, Лань-Лань.
Илья в очередной раз понял, что теперь на его плечи свалились двое невоспитанных детей и безразличная к их поведению Мышка. Они, не стесняясь смотрели на разворачивающуюся перед ними сцену, не собираясь дать личного пространства двум влюблённым. Он схватил Марту за предплечье и потянул на себя, и только тогда она пришла в себя и поняла, что ведёт себя нетактично.
Поэтому она, как человек это осознавший и ни капли не почувствовавший вины, повернулась к Мехмету и шёпотом съязвила:
– Долго собрался смотреть?
Он перевёл взгляд на неё и пихнув в бок локтем, отвернулся и пошёл прочь от Линь Жолань и Хэ Баи. Когда его догнали Илья с Мартой, он заговорщически сказал:
– Жолань, оказывается умеет быть такой милой! – затем повернулся к Илье с Мышкой и объяснил: – она все эти двадцать лет ни с кем толком не разговаривала, а если и начинала, то это было что-то вроде «отвали!» или «оставь меня в покое!», ну и всякое в этом духе. Кстати, раз уж вы в курсе, моё Божественное Орудие теперь звать Мышкой. И, – он остановил взглядом готовую засмеяться Марту и шикнул на нее: – тс! Это не смешно!
– Не-е, ещё как смешно! А ты переименуешься в Кошечку? Ну пожа-а-алуйста!
