В четыре руки мы споро нагрузили тележку. Продукты в этом доме еще есть, что не может не радовать.
Вместе с мамой мы доставили блюда на обеденный стол, накрыли, сели и я с удивлением поняла, что родители собираются трапезничать, а вовсе не разговаривать со мной. Вот так, словно ничего не происходит.
Между тем, в нашей семейной столовой было полным-полно перемен. Шкаф со столовым серебром отсутствовал, как и старинный комод черного дерева. Раньше его украшала статуэтка маморного эфилира, которую я в детстве обожала увешивать лапшой. Теперь она стояла прямо на полу.
Красных бархатных портьер с золотистыми кистями на окнах не было тоже. Остались лишь легкомысленные полупрозрачные шторки. Будто девица сняла бальное платье и осталась в неглиже.
– Вы так и будете молча есть? - не вытерпела я.
– У нас так всегда было принято, Верея, - с непониманием ответила мама.
– Да, а еще у нас было принято ночевать дома. И еще все вещи стояли на местах. Сейчас явно происходит что-то сверх положенного. Так что, может, мы поговорим?
Папа отложил ложку, которой с аппетитом черпал рыбный супчик, и сказал, посмотрев на маму:
– Знаешь, а у нас очень разумная дочь. Может, не уйди она в свою академию, этого всего бы и не случилось.
– Не надо сваливать свою вину на ребенка, Элар, - возмутилась родительница, - и правда, давай уж расскажем, что произошло. Не будем дожидаться десерта. Все равно за ним самим идти надо.
Папа вздохнул. Ему явно не хотелось говорить, он надеялся хотя бы до конца обеда отсидеться молча. Но ничего другого не оставалось. И он сказал:
– Верея, доченька, мы разорены. Но, возможно, ты захочешь спасти семью.
Спасти семью? Да что же случилось, и почему я могу не захотеть?
– Мы сами не знаем, как это началось, - рассказывал отец, - однажды Паучери прислали нам приглашение. Мы не собирались его принимать. Ты ведь знаешь, дома лучше. После работы посидеть за книжкой и кружечкой чая. А то и целым чайничком.
Да, я это знала. Вот это действительно о моих родителей. Домоседы, которых и мое желание в академию поступать смущало в основном необходимостью куда-то ехать. Мол, подготовиться к возрасту, подходящему для вступления в брак, можно и ближе к дому.
– Мы отправили в ответ, что очень благодарны, но у нас другие планы. И всё, даже забыли об этом. Но потом… вдруг к концу недели посмотрели друг на друга и поняли, что очень устали. Такое напряжение. Работа, бесконечные встречи. Так захотелось вдруг расслабиться. И мы, не сговариваясь, пошли собираться.
Паучери встретили родителей, как ни в чем ни бывало. Словно те не отказалисьр прийти на вечеринку. Папа и мама хотели раскланяться через часок, и отправиться в семейное гнездышко, обсуждать новый опыт.
И уже почти ушли. Но неожиданно Донис Паучеря, хозяин, заговорщицким тоном предложил сыграть. И получить запас адреналина и впечатлений на ближайшую рабочую неделю.
Через некоторое время родители осознали себя за игровым столом, где шла какая-то оживленная карточная игра. И маме просто неприлично везло.
– Вначале ставки были пустячные. Монетки мелкого достоинства. Эти гроши и проиграть не жаль. Когда перед мамой выросла целая гора, кто-то предложил поднять банк. Тогда начал выигрывать и я.
Деньги для родителей в то время мало что значили. Они просто увлеклись незнакомыми им до этого ощущениями - азарт, ощущение успеха. Ставки поднимались, с ними рос интерес.
