Я сглотнула, не понимая, что происходит. Впервые за три года он смотрел так. До этого я не удостаивалась второго взгляда. Теперь он будто хотел меня поглотить.
– Ты очень красивая, – прорычал он и исчез.
Я застыла, щеки пылали. Его шаги эхом отдавались в коридоре, входная дверь хлопнула.
«Ты очень красивая». Слова звенели в ушах. Три года я тайно желала его, но даже в мечтах не представляла взаимности. Реальность была страшнее фантазий.
Костя – стопроцентный мужчина, затмевающий всех, с кем я была. Я не наивна, но знала: его энергия, харизма, сексуальная мощь – слишком для меня. Они могли разрушить меня навсегда.
Если пересплю с ним, кто сравнится после? Никто. Это надо помнить. Это временная сделка, и я должна выйти целой.
Ноги дрожали, пока я одевалась. Белье спрятала в дальний угол ящика. Покупка была ошибкой. Я не надену его, пока не переживу этот брак невредимой.
Костя
Я забрался в машину, прикрыв рот рукой. Черт. Что это было? Мысли крутили картинку: Лера в кружевном белье – мужской сон наяву. Похоть пульсировала в венах.
Я не ожидал. Эти груди, кремовая кожа… Я чуть не потерял голову, увидев ее у зеркала.
Когда она пошла ко мне, покачивая бедрами, я решил, что она хочет чего-то большего.
Но она тянулась за толстовкой. А я шагнул к ней. Зачем? Чтобы сорвать это кружево, будто мой личный подарок?
Идиот.
Я застонал, глядя на дом. Заставил себя завести мотор и выехать. Лера под запретом. Она здесь, чтобы вытащить меня из беды, а не быть моей игрушкой.
Я покачал головой, все еще не веря своим глазам. Как я раньше не замечал, насколько идеальное у нее тело? Теперь, когда я это знаю, как сильно это будет сводить меня с ума? Мне нужно было помнить, что она была здесь только номинально. Потому что ничто не испортит эту ситуацию быстрее, чем если мы вступим в физическую связь. Я не спешил с продуктами, обдумывая ситуацию. Мы вынуждены жить вместе. Я думал, будем как соседи. Но после пожара она нуждается во мне.
Я не видел в ней подругу – лишь часть плана Аллы. Но теперь, увидев ее богиней, я переосмысливал, кто такая Лера.
Под запретом.
Я злился, что не замечал ее три года. Мешковатая одежда, сарказм, острый язык скрывали ее. Надо вспомнить ту Леру и стереть образ сирены, выжженный в мозгу.
Вернувшись, я увидел ее выходящей из спальни. Она надела леггинсы и мою толстовку, хотя я потратил больше ста тысяч на гардероб.
Это позабавило. Без смысла. Она рылась в пакетах, милая, с растрепанными кудрями. Я сдержался, чтобы не запустить пальцы в ее волосы.
– Помочь с продуктами? – ее тон был дружелюбным, но она избегала глаз.
– Конечно.
Мы молча раскладывали покупки. Она наклонилась, и я поймал себя на мысли: надето ли то кружево? Хотелось поднять толстовку и проверить.
Я не привык быть рядом с той, к кому нельзя прикоснуться. Если желал женщину, встречался. Встречался – спал. Теперь я женюсь на Лере, и она неприкосновенна. Это бесило.
Все было новым. Как жить? Готовить вместе или порознь? Я представлял нас вежливыми соседями, сходящимися публично как фальшивая пара. Не как те, кто готовит ужин вдвоем.
Телефон пискнул.
Дима: «Ты в городе?»
Спасение.
Я: «Поужинаем?»
Дима: «Да. Прямо сейчас?»
Я: «Встретимся у Петровича?»
Дима: «Выезжаю».
Я сунул телефон в карман, не понимая, зачем объясняюсь.
– Ухожу.
Лера не отреагировала, продолжая разбирать пакеты.
– Повеселись.
Ее равнодушие задело, хоть я должен был радоваться независимости.
