Я провел рукой по волосам, не понимая своих чувств.
– Спокойной ночи.
***
Через четыре часа я был пьян. Дима потягивал пиво, а я, пользуясь отстранением, напился до беспамятства. Выложил Диме все: черный список Кузнецова, план Аллы с женитьбой. Не упомянул Заида и жизнь Ильи, но рассказал о последних днях.
Дима воспринял спокойно.
– Лера – хороший человек. Мне нравится.
Казалось, она всем нравилась. Я ее не знал. Думал о ней в кружеве.
– Она всегда прямо говорит, что думает о моих выходках.
Дима рассмеялся.
– Незаслуженно?
Я покачал головой.
– Заслуженно. Называет вещи своими именами, не льстит. И обычно права.
Дима удивился.
– Таких ты не встречал.
– И мы женимся, – я допил стакан.
Он бросил деньги на стол.
– Мне домой. Завтра тренировка. Подвезти?
– Позвоню Лере.
Его брови взлетели.
– Могу отвезти.
Мне хотелось ее увидеть.
– Она не против.
Она будет в ярости, но меня не остановить.
Дима ухмыльнулся, хлопнув по плечу.
– Это будет интересно.
– Что?
Он покачал головой.
– Неважно. Привет Лере.
Я дождался его ухода, заказал такси и набрал ее.
– Алло? – ее голос был сонным.
– Лера, нужна помощь.
Она насторожилась.
– Что такое?
– Сядь в такси, доезжай до бара «У Петровича», я там. Отвези меня домой на моей машине.
Она не оспаривала нелогичность. Проще было взять такси.
– Вызову такси.
– Оно едет.
Я ждал на улице. Лера вышла, я оплатил поездку. Молча дошли до машины. Она села за руль и замерла.
– Забыла, что у тебя механика. Я вожу только автомат.
– Научу.
Она долго регулировала сиденье.
– Можем взять такси.
– Ногу на сцепление, другую – на тормоз, – я нажал зажигание. Машина завибрировала.
Она вцепилась в руль, костяшки побелели.
– Это ошибка.
– Сможешь, – подбодрил я.
– Если разобью твою тачку, твоя неделя станет хуже.
Я переключил на первую.
– Не разобьешь. Убери ногу с тормоза. Медленно газуй и плавно отпускай сцепление.
Она попробовала. Машина дернулась и заглохла.
Ее голос дрогнул.
– Не могу.
Мне было плевать на машину. Хотел, чтобы она поверила в себя. Пусть учится, даже ценой трансмиссии.
– Можешь, – я дернул рычаг. – Сначала.
Через десять минут мы ползли по МКАДу с колонной злых водителей сзади.
Она не сдалась. Я подкалывал.
– Можешь быстрее тридцати.
Стресс сделал ее тон язвительным.
– Помолчи, Романов.
Я рассмеялся, игнорируя гудки машин.
– Почему заставил меня вести? – она сжимала руль. – Почему не на такси?
– Хотел разнообразия.
– Ты чокнутый.
– Поднимем передачу. Сцепление, – я переключил. – Больше газа.
Она издала милый горловой звук, когда машина рванула.
– Ненавижу тебя и твою машину.
Я лениво разглядывал ее в моей толстовке. Представил кружево под ней, и мозг поплыл.
– Купила еще такие наряды? – слова вырвались без фильтра.
Ее пальцы стиснули руль.
– Да… Верну все, что ты потратил.
Плевать на деньги. Но зачем она купила белье, кричащее об интиме? Для кого-то другого? Это бесило.
Мой голос стал жестче.
– Для кого наденешь?
– Только для себя.
С этим я мог жить.
– Хорошо.
Она глянула, но промолчала.
– Что еще купила? – снова вырвалось.
Черт, Романов.
Ее голос задрожал.
– Другие цвета. Некоторые… пикантнее. Один с перьями.
Я представил ее с перьями в нужных местах.
Сказать хотел: «Рад, что купила». Вместо этого выдал:
– Расскажи о перьях.
Она повернулась.
– Что хочешь знать?
Где эти перья?
Я откашлялся, стараясь быть небрежным.
– Просто болтаю.
– Ты пьян, – обвинила она.
– Не трезв, – признался я.
Три квартала в тишине. Потом она сказала:
