– Еще одна остановка.
Он затащил меня в элитный магазин белья.
Мне нужно белье, но цены пугали. Бюстгальтеры – от десяти тысяч. Лицо горело, когда он втолкнул меня внутрь. К облегчению, он исчез. Продавщицы подобрали бюстгальтер и принесли поток вещей, от которых хотелось плакать. Я носила старые спортивные лифчики и простые трусы. Это белье делало меня сексуальной, женственной.
***
Машина была завалена сумками.
Я чуть не впала в истерику, осознав объем покупок. Лицо пылало от мысли о потраченных им деньгах.
– Прости. Надо вернуть часть.
Он завел мотор, не встревожившись.
– Тебе нужна одежда.
– Не столько!
Он глянул.
– Ты будешь моей женой год. Надо выглядеть соответственно.
Фальшивой женой. Я смотрела в лобовое стекло, ничего не видя. После той ночи в баре мы мало говорили. Пора обсудить брак, понять его ожидания.
– Поговорим?
Он доехал до светофора и взглянул.
– О чем?
– Что ты ожидаешь? Как это будет работать?
– Хочу, чтобы ты бросила бар.
Я повернулась, глядя на его профиль. Бар я ненавидела.
– Правда?
– Плохо, если моя жена будет работать на двух работах. Жены игроков часто не работают.
Он платит миллионы за роль жены, так что права голоса у меня было мало. Я не почувствовала сожаления, когда согласилась на его просьбу.
– Хорошо. Еще что?
Он переключил передачу.
– Я хочу, чтобы ты приходила на все мои домашние игры.
– На все? – я скрыла смятение.
– Все жены, за исключением тех, у кого есть маленькие дети, приходят на все игры.
Я ненавидела хоккей, но он прав. Меньше внимания, если я поведу себя как другие жены.
– Хорошо.
– Еще посещай все командные мероприятия. Плюс благотворительные гала и официальные события со мной.
Я пыталась представить себя его женой на публике, но не могла.
– Конечно. Еще?
Он помолчал, проехав несколько домов.
– Я не умею делить пространство.
Я не поняла, но была благодарна. Решила не мешать ему дома.
– Понимаю, уважаю.
Он кивнул, удовлетворенный.
– Алла забронирует ЗАГС. Лучше до снятия отстранения.
– Хорошо.
– Я куплю кольца.
Его деловой тон впечатлял. Никаких серых зон – формальность для карьеры. Но мысль, что мой первый брак – сделка, угнетала.
Это актерская работа. Не брак.
До дома ехали молча.
Костя помог донести сумки до крыльца, но не разулся.
– Поеду за продуктами.
Я чувствовала себя незваным гостем.
– Помочь?
– Справлюсь.
Он ушел. Я потащила сумки в спальню. Женская часть меня ликовала, роясь в покупках. Я коснулась кружевного белья, собираясь убрать, но не удержалась. Хотела примерить. Костя вернется не скоро.
Надела белый комплект. Прозрачное кружево поднимало грудь. Розовые бретельки завязывались на плечах.
В зеркале я выглядела восхитительно. Что-то крошечное так преображало. В отражении за мной появилась фигура.
Я ахнула, обернувшись.
Костя стоял, ошеломленный. Его глаза прикипели к моему телу.
Я скрестила руки на груди.
– Вернулся за телефоном, не хотел пугать, – его голос был тих, но взгляд изменился.
– Примеряла вещи, – заикаясь, выдавила я.
Я была почти голой. Бежать в ванную – слишком. Надо взять толстовку. Я увидела ее висящей на ручке двери. Я небрежно двинулась к ней, а это также означало, что я двигалась к нему. С пересохшим ртом я потянулась к ней, мысленно выругавшись, когда капюшон зацепился за ручку.
Наши взгляды встретились. Его лицо потемнело, глаза почти черные. Он открыто разглядывал мою грудь, не скрывая удовольствия. Ноздри раздулись, он шагнул ближе.
