— Сам упал. Берег очень крутой.
— А зачем ты туда сунулся?
— Дед, с девчонкой всё в порядке? — вместо ответа спросил я.
Старик похлопал меня по руке:
— С Лучиком всё хорошо. Напугана, конечно…
Лучик. Я улыбнулся, припоминая, что у дочки Лины рыжие волосы — под цвет заходящего солнца.
Мы молчали. Я боялся спрашивать, помня, что кричал отец девчонки, но дед сам начал разговор:
— Я знаю, что ты ни в чём не виноват. Это просто недоразумение. Константину что-то привиделось, видать, слишком много выпил...
— Дед... — попытался объяснить, но он только поднес палец к моим губам.
— Шш, все рано или поздно образуется. Я тебя слишком хорошо знаю, и Костьку тоже. У него свой интерес.
— Дед, Вера упала в воду. Она…
Но старик уже поднялся со стула.
— Отдыхай, набирайся сил.
Я в отчаянии сверлил взглядом его спину. Дед не захотел выслушать, что произошло на самом деле…
После этого мои контакты со всеми, кроме деда, сошли на нет. И меня это вовсе не огорчило, наоборот. Стало легче дышать, зная, что больше не услышу чуть хрипловатый голос Лины в телефонной трубке, ее командный тон. Зная, что больше ей не попользоваться моими телом и слишком гуттаперчевой душой. Я был свободен. И чем дольше не видел эту семейку, тем больше во мне росла обида и желание свести с ними счеты.
Отношения с дедом не изменились, даже стали более доверительными. Мы стали чаще видеться, время от времени он брал меня в деловые поездки, разрешал присутствовать на совещаниях. Сначала это было просто занятно, потом, когда я нахватался по верхам, появился азарт узнать больше, порой хотелось вступить в обсуждения, ткнуть очередной бестолочи в его идиотские выводы или невыгодные и потому подозрительные предложения.
Дед наблюдал за мной, а после наедине расспрашивал, что я думаю по поводу обсуждаемого вопроса. Я порой горячо спорил с ним, поздно понимая, что он и так и так пытался сбить меня с толку, но довольно усмехался, потому что ему это не удавалось. Тогда он добро хлопал меня по плечу. А когда однажды, представив меня своим помощником, дал мне высказаться на очередной деловой встрече, я даже опешил, но собрался и смог спокойно доказать свою точку зрения.
Дед остался доволен. И в тот вечер мы с ним даже ужинали в ресторане — отмечали мою внезапную маленькую победу. Я уже не стеснялся высказывать своё мнение, зачастую это заканчивалось жаркими спорами.
Время шло, и я всё чаще замечал деда, сидевшего за столом, уставившись в одну точку. Он стал слишком задумчивым и, казалось, печальным. Это не могло не беспокоить — старику, несмотря на острый ум, всё-таки за восемьдесят.
Выяснилось все, как это бывает, неожиданно.
Мы только закончили наш вечерний шахматный матч, и дворецкий принес нам обоим по чашке чая. Дед, откинувшись в кресле, некоторое время смотрел на меня, поглаживая седую бороду.
— Тебя что-то беспокоит? — осмелился я спросить его.
— Да… беспокоит… — Я напрягся. — Меня беспокоишь ты, Север.
— Я? — отставил чашку с горячим напитком в сторону.
— Я понимаю, что у тебя хорошая работа, тебя там ценят... — начал он. К тому времени я был исполнительным директором небольшой, но успешной транспортной компании. — Но не пора ли взяться за ум?
— Что ты имеешь в виду?
— Я всегда говорил, что не буду тебе помогать. И сейчас тоже не собираюсь это делать. Вместо этого я хочу инвестировать в тебя кое-какие деньги.
— Деньги? В меня?
