Читать онлайн Анастасия Азова - Браслет богини

Я сидела на большом шершавом камне, потирая разбитую коленку, и ругалась сквозь слёзы. Вот ведь занесла меня нелёгкая! Верно говорят – чёрная кошка дорогу перебегает к несчастью. А мне она сегодня столько раз её перебегала, металась из стороны в сторону, да ещё пялилась на меня своими глазищами… А сейчас виновница этой нелепой и неподдающейся никакому разумному объяснению теперешней ситуации сидела напротив и гипнотизировала меня своим пристальным и тревожно-загадочным взглядом.

В детстве я была очень подвижным и в тоже время страшно неуклюжим ребёнком. Так как я часто делала то, что мне взбредёт в голову, в квартире постоянно стоял звон разбившейся посуды и грохот опрокинутой мебели. Однажды совершив с большим трудом восхождение на буфет, где стояла парадная, как её называла мама, посуда и по дороге смахнув на пол пару фарфоровых безделушек, я, держа над головой дедушкин зонт, совершила парашютный прыжок. Приземлилась я прямёхонько на высокий с глянцевыми листьями фикус, тот упал на маленький столик, на котором стояла красивая старинная настольная лампа, и она, издавая громкие хрустальные звуки и всхлипы, скончалась на моих испуганных глазах. Вся в земле, в изодранном платье, с торчащими в разные стороны из волос спицами сломанного зонта и безуспешно пытавшейся освободить застрявшую в горшке ногу – такой я предстала перед изумлёнными глазами немедленно появившихся в дверях мамы и дедушки. Пока под мои душераздирающие вопли он вытаскивал из земли мою ногу и распутывал волосы, накрученные на спицы, мама со скорбным лицом оглядывала разгром в комнате, учиненный мною, затем вынесла свой вердикт

– Ну, какая ты Элен? Варвара самая натуральная! – причём ударение она поставила на первый слог.

– Почему Варвара??? – в один голос изумлённо спросили мы с дедушкой, который к этому времени уже распутал мои волосы и освободил меня от цветочного горшка.

– Потому что, как последний варвар, всё громит и уничтожает! Скажешь – нет?! После неё остаются одни только руины, трупы и выжженная земля!

– Какие трупы? – испуганно спросил дедушка.

– А ты забыл, какая участь постигла наших рыбок, когда этот варвар, – тут она обличающим жестом указала на меня, – в прошлом месяце опрокинула аквариум?

Я стояла, опустив голову, понимая всю справедливость маминых обвинений. В тот злополучный день, прочитав накануне очередной рыцарский роман, я, вооружась дедушкиной тростью, которая исполняла роль сабли, доблестно сражалась с придуманным мною противником и после очередного его коварного выпада в мою сторону я «ловко» отскочила назад и… опрокинула аквариум. Не в силах осознать, что произошло, я, как заворожённая, смотрела, как из разбитого аквариума быстро вытекает вода вместе со всем содержимым. Этот водный поток с ужасающей быстротой устремился в разные стороны, затекая под мебель, и через минуту водой был покрыт уже весь пол в комнате. Пока я безуспешно пыталась собрать воду простынёй, которая до того, как стать половой тряпкой, исполняла роль рыцарского плаща, вода сама стала исчезать сквозь паркет и впитывалась в толстый ковёр. И вот тут я увидела на обмелевшем полу рыбок! Лишившись свой привычной среды, они беспомощно бились об пол и высоко подпрыгивали. Я, ползая на коленках, стала их ловить, но это было сделать не так, то просто, потому, что они выскальзывали из моих мокрых рук и опять оказывались на полу. Наконец, когда мне удалось поймать одну из них, я поняла, что у меня нет воды, куда я смогла бы её выпустить и тогда, крепко держа в руке рыбку, пробежав по чавкающему ковру, я оказалась на кухне, где, налив из крана в мамину любимую чашку воду и, выпустив туда рыбку, я вернулась в комнату, где обнаружила, что часть рыбок, хотя ещё и подпрыгивают, но уже как-то вяло, а остальные лежали, не подавая ни каких признаков жизни. Быстро собрав и тех и других в чашку, я стала ждать неизбежного возмездия за содеянное. Ждать долго не пришлось, наказание было адекватно совершенному преступлению, тем более, что отягчающим обстоятельством явилось появление разгневанных соседей, которых я затопила. Так, благодаря этим двум моим последним «подвигам», я обрела второе имя, которое так прилипло ко мне, что скоро почти вытеснило первое.

Прошли годы, и из неуклюжей девочки я превратилась в стройную привлекательную девушку, и уже давно не играла в рыцарей, но «привычка» попадать во всякие несуразные и нелепые ситуации осталась.

Когда я поступила в университет – на факультет лингвистики – дедушка подарил мне небольшой Фольксваген. Как-то, опаздывая на занятия, даже не позавтракав как следует, я плюхнулась на сиденье машины, и тут выяснилось, что мой стальной мустанг сегодня решил взбунтоваться и упорно не желает заводиться, как я ни крутила ключ зажигания и ни взывала к совести автомобиля. К счастью, университет был не очень далеко от дома и я, тяжело вздохнув, решила добираться до него общественным транспортом, короче говоря – трамваем. По закону подлости, трамвая, конечно, долго не было, я начала жутко злиться, так как у нас в этот день был очень важный семинар, на котором я должна была представить свой доклад. Простояв почти полчаса на остановке, я поняла, что безнадёжно опаздываю, времени на дальнейшее ожидание у меня нет и нужно срочно ловить такси. И тут меня неожиданно хлопнули по плечу. Резко обернувшись, чтобы высказать нахалу всё, что о нём думаю, я узнала Пашку, с которым некогда дружила и училась в одном классе. Но после окончания школы я решила заняться лингвистикой, а Павел поступил в медицинский университет.

– Привет! Чего ты тут стоишь, как фонарный столб?

– Трамвая жду, а его всё нет и нет…

Пашка вдруг сложился пополам от хохота.

– Трамвая ждёшь? – насилу выдавил он из себя. – Ой, не могу… А где ты здесь видишь рельсы, скажи на милость?

Я посмотрела. Действительно, рельсов не было! Как же так?!

– Но ведь здесь всегда была остановка, я это точно помню!

– Была – два года тому назад! Но муниципалитет в год нашего выпуска решил перенести остановку в другое место, рельсы разобрали, а до тебя это и не дошло!..

– Хватит ржать! – я с неудовольствием смотрела на закатившегося в отвратительном смехе приятеля. – Лучше подвези меня, а то я жутко опаздываю.

Сидя в старом раздолбанном драндулете, и глядя на никак не могущего успокоиться Пашку, я с унынием думала, что в очередной раз проявила себя, как полная идиотка.

Разумеется, на следующий же день об этой истории было уже известно всем моим знакомым, и, на некоторое время, я стала объектом всевозможных шуточек.

Все это – лишь ничтожная часть историй, которые со мной приключались регулярно, но всё это привело к тому, что я очень скоро привыкла, что со мной, то и дело приключаются разные неприятные, а иногда и необъяснимые вещи, и каждая следующая превосходила предыдущую по своей нелепости и даже глупости. Иногда, когда одна история не спешила начаться после того, как закончилась прежняя, я даже начинала паниковать, зная, что это значит лишь одно – эта новая будет просто венцом всей этой череды.

Но если прежде во всех своих неприятностях была виновата только я сама, мой неуёмный характер и никогда в них не был замешан никто другой, то те невероятные приключения, о которых я собираюсь вам рассказать, оказались самым тесным образом связаны с самым дорогим человеком в моей жизни, которого я просто обожала. Уже потом выяснилось, что моя история стала как бы продолжением его.

Речь идёт о моём любимом дедушке – прекрасном, добром человеке, который всячески меня баловал и защищал всегда и ото всех. Если судить по фотографиям, то в молодости он был очень красив и до сих пор сохранил свою привлекательность и стать, хотя некогда ясные голубые глаза со временем чуточку утратили свой блеск, поблек загар, волосы поседели.

По профессии он учёный-археолог, с мировым именем. Всю свою жизнь дедушка провёл в постоянных экспедициях. И где он только ни побывал… Египет, Мексика, Китай, Япония… Джунгли Амазонки… Дельта Нила… Ганга… У него в кабинете висела большая карта мира, на которой он отмечал все страны, где ему довелось побывать, и сам утверждал, что ему гораздо проще перечислить те, где он не был, когда его спрашивали, куда его заносила жизнь. Без единого красного флажка были только два скопления льда у полюсов, и то я в детстве думала, что туда дедушка ни разу не ездил только потому, что был чрезмерно подвержен простудным заболеваниям.

Как гласит наша семейная легенда, во время одного из этих своих путешествий он познакомился с моей бабушкой. Тогда он отсутствовал очень долго, дольше всего – так что даже ближайшие друзья его потеряли. На поиски отправился его лучший друг Григорий, и тоже исчез. И только через пять лет после этого они оба вернулись – совершенно измотанные, но – в сопровождении удивительной красавицы, которую дедушка опекал со всей заботливостью, тем более, что красавица была беременна. Это была моя бабушка. Они поженились незадолго до того, как у них родилась дочка, моя мама.

Бабушку я не помню. Я знаю о ней только по крайне редким рассказам. Мама всегда говорила, что ничего не помнит о своей матери и старалась оборвать разговоры о ней. Дедушка же на все расспросы только горестно вздыхал и замыкался в себе. Лишь однажды он позволил себе сказать несколько слов.

– Она была чудесной женщиной, Элен. Это была не простая смертная, но королева, богиня! Да ты посмотри на неё сама!

Я и сама ежедневно бегала в кабинет дедушки, где висел удивительный портрет сказочной красавицы – моей бабушки. Он был… волшебным, заколдованным, я не знаю, как иначе объяснить то чувство, которое притягивало меня сюда, заставляло подолгу стоять перед полотном, вглядываться в изображение, любоваться роскошными золотистыми волосами этой девушки, тонуть в изумрудных озёрах её глаз. Казалось, и сам портрет, и юная бабушка хранят некую тайну, которая была никому не ведома, я сильно сомневалась, что даже дедушке известен ответ на эту загадку… Загадку, которая скрывалась в каждом штрихе неведомого художника, в лучистых глазах портрета, в мягкой, нежной, немного грустной и в то же время озорной усмешке девушки, в лебедином изгибе её шеи, была заключена в каждый камешек её украшений.

На незнакомке был дивный гарнитур из неизвестных мне камней. Это были не бриллианты, не изумруды, которые, казались, так и напрашивались, чтобы подчеркнуть цвет глаз, не жемчуг. Это были блестящие непрозрачные чёрные камни, из них было сделано ожерелье, браслеты и кольцо, блестящее на правой руке. У меня почему-то сразу, как я увидела этот портрет, возникло ощущение, что эти украшения – более поздняя деталь портрета, появившаяся спустя много лет после того, как картина была закончена, но почему мне так казалось – я не могла понять. Композиция была такой целой, создавалось впечатление, что девушка на портрете родилась уже с этими загадочными чёрными камнями.

Однажды я спросила у мамы, что это за камень.

– Обсидиан, – неохотно сказала она. Мама очень не любила разговаривать о бабушке, но тогда я пристала к ней, как репей и отделаться от меня и моих вопросов было ну никак невозможно. – По её словам, она принадлежала к какой-то очень обеспеченной семье, но изо всех украшений предпочитала этот гарнитур, с которым практически не расставалась. Даже если она снимала что-то, хотя бы один предмет обязательно оставался на ней. Потом она ушла, вместе с ним…