Манана проработала у русских москвичей около полугода, когда в конце сентября 2023 года молодые супруги отправились в кратковременную экскурсию в Европу. 7 октября застигло их на теплоходе, совершающем гастрономический тур по Рейну. В те первые, самые страшные недели, Манана заваливала своих нанимателей паническими сообщениями в WhatsApp: «Два часа перед рассветом провели в бомбоубежище», «Тиша плачет по ночам. Мне кажется, он хочет к маме», «Сегодня ракетная опасность длилась пять часов» и тому подобное. Молодые родители рвались к своим детям всей душой, но авиакомпании отказывались менять их обратные билеты, купленные на 21 октября на более ранние даты, а потом Lufthansa, Ita Airways и Wizz Air Malta до бесконечности откладывали и откладывали вылет. В итоге Саша и Настя, находясь уже на грани нервного срыва, прибыли на свою виллу на проспекте Ирушалайм только 28 октября.
Человек ко всему привыкает. К хорошему – быстро и легко. К плохому – подольше и с негодованием, но приспосабливается как-то. Вот и их маленький мирок, вращающийся вокруг забот о двух детях, снова вошёл в какую-то колею. Изюминкой этого их нового образа жизни являлись почти ежедневно повторяющиеся сигналы ракетной опасности, к которым они тоже привыкли, но которыми не пренебрегали.
Шаткое благополучие Мананы Георгиевны рухнуло в тот вечер, когда её работодатели исчезли в одночасье вместе с обоими своими детьми. К утру, не находя себе места от беспокойства, в одном из ашдодских чатов русского Телеграмма, Манана нашла сообщение об очередной террористической атаке, совершённой на пляжный бар в Ашдоде. Целью атаки являлся сынок какого-то русско-украинского олигарха, которого якобы похитили предположительно боевики ХАМАС с целью получения выкупа. Однако под горячую руку террористов попали и обычные граждане. Кто-то пострадал и был госпитализирован, а кто-то бесследно исчез.
Дождавшись утра, Манана Георгиевна отправилась в упомянутому бару, который конечно же оказался оцеплен полицией. Вокруг оцепления собралась довольно плотная и, по израильскому обыкновению, весьма говорливая толпа, состоящая в основном из женщин.
Среди полицейских-мужчин оказалась одна женщина. Женщина-полицейский и женщины-зеваки оживлённо переговаривались друг с другом. Прислушиваясь к их разговорам, Манана Георгиевна воспряла духом. Раз они общаются на русском языке, значит, и думают на русском, значит, хоть немного да русские. А у русских говорят так: на миру и смерть красна. Эта поговорка о коллективизме, о том, что бремя беды, переживаемой вместе (миром), легче. А радость, переживаемая вместе, радостней, ярче что ли.
Полицейская униформа очень идёт блондинкам. Особенно если из-под шлема вот так вот живописно выбегает светлая коса, придавая облику полицейского офицера специфическую женскую воинственность. Вокруг офицера (или офицерки, как выражаются некоторые феминистки) собрались зеваки, в основном перепуганные старухи, ищущие своих более молодых родственников, но попадались и молодые с причёсками неоновых оттенков, затянутые в кожу, с пирсингом. Наверное, так должны выглядеть поклонницы похищенного рэпера. Манана Георгиевна глазела на толпу.
Манана Георгиевна смотрела на полицейского-женщину, не отрывая глаз. Разинув в сосредоточенности рот, она буквально впитывала каждое её слово, иногда переспрашивая и уточняя что-то у женщин из толпы. Так, через несколько минут ей удалось более или менее восстановить хронологию событий того ужасного вечера.
