Братское сердце, бейся - страница 3

– Не пугай меня так больше никогда, Никки. Я действительно очень переживала.

– Я знаю, дорогая, прости дуру… Я сама не своя после отъезда Андрея. Все валится из рук… Ничего не хочется. Только и делаю, что жду его звонка и жалею себя. А ведь сейчас мы могли бы быть уже на море… Как подумаю, что он вернётся ещё не скоро, так сразу реветь начинаю – и так каждый день.

– Моя Никки, – Лейла прижала меня к себе, – ты всегда была такой чувствительной! А это плохо. Андрей всегда возвращается живым-здоровым, слава Богу. И в этот раз будет так же, поверь! Ты должна быть на позитиве и не думать о плохом! Не притягивай негатив ни к себе, ни к нему. Будешь думать о дурном – и оно случится. А тебе это надо?!

Я слушала Лейлу – и на душе становилось легче. Она всегда говорила убедительно и уверенно, при этом смотрела человеку прямо в глаза – что заставляло доверять ей ещё больше. Она умела проявить искреннее сочувствие, подбодрить, развеселить, а если надо, то и отругать собеседника, когда тот вдруг терялся в какой-нибудь ситуации и падал духом. Она была человеком-катализатором – тем самым, кто в нужный момент строго скажет: «Соберись, тряпка! Подбери сопли с пола – и вперёд!». И люди слушали её.

Но, как это часто бывает, оказавшись в сложных ситуациях, подобные люди сами с трудом могут собраться – следовать своим же действенным советам и жизненным установкам. Таким своеобразным сапожником без сапог и была наша Лейла: самоуверенная, горделивая, всезнающая снаружи, но ранимая, впечатлительная и беззащитная внутри.

Всё же подруге удалось поднять мне настроение и подавить поглотившее меня чувство жалости к себе.

– Ты помнишь, что писал наш любимый Мураками? – спросила она.

– Что?

– «Не жалей себя. Себя жалеют только ничтожества».

– О да… Помню. «Норвежский лес»?

– Он самый, – Лейла аппетитно жевала клубнику, которую я обильно полила сливками. – Так что, Никки, вылезай из своей трясины! Андрей скоро вернётся – по новостям видела, что тот конфликт почти улажен. Я же здесь – с тобой. У тебя отпуск, в конце концов! У меня тоже! Есть ты, есть я – и лучшая часть лета впереди! – глаза Лейлы горели, и её игривое настроение передалось мне.

– Этим летом мы с тобой зажжем! – воскликнула она и снова меня обняла.

– Уговорила, Лейли, – заулыбалась я. – Зажигать начинаем прямо сейчас – думаю, мартини как раз охладился!

– Вот и отлично! – Лейла по-хозяйски открыла шкаф и достала оттуда два бокала для мартини – не обычных, а из голубого стекла. Эти бокалы (у Лейлы были такие же) мы купили в Италии на фабрике «MARTINI» и обе очень дорожили этим фирменным сувениром.

Я разлила напиток по бокалам, а Лейла, подняв свой, произнесла:

– Моя Никки, я так счастлива тебя видеть! За нашу долгожданную встречу!

– За наше великолепное лето! – добавила я. – Кстати, – артистично приподняв левую бровь, поинтересовалась я, – а какие у нас планы, подруга?! А ну, колись!

На мой вопрос Лейла загадочно улыбнулась:

– Скажи, дорогая, что ты делаешь каждое лето?

– Много чего, – засмеялась я.

– Последние пять лет каждое лето ты ездила кудааааа? – протянула подруга. – К морю!

– Это да… – грустно произнесла я, снова вспомнив о невоплотившихся в жизнь планах.

– Не грусти, Никки! Этим летом ничего не изменится! Ты снова окажешься у моря! – глаза Лейлы улыбались. Она выдержала небольшую паузу и радостно воскликнула:

– Уже послезавтра мы вылетаем в Крым!