Урок проходит под живую барабанную музыку, магнитофонов учителя африканских танцев не признают. Основу батерии (bateria) – так называется музыкальная группа – составляют трое перкуссионистов, играющих на больших и маленьких барабанах. К ним добавляются музыканты, извлекающие звук из колокольчиков агогó (agogô), различных трещоток и «шумелок» (иногда это просто связка высушенных семян какого-нибудь растения), играющие на маленькой гитаре «кавакиньо» (cavaquinho) или на бубне.
Во время некоторых уроков к батерии присоединялся перуанец, музицирующий на гигантской, почти в рост человека, дудке. Густые вибрирующие звуки этого инструмента заставляли, в буквальном смысле, дрожать пол.
Музыка для африканских танцев быстрая, ритмичная, «заводная». Есть, конечно, и медленные плавные композиции, но быстрых гораздо больше. Танцоры входят в раж, и занятия, порой, напоминают массовое камлание. Фактически, в древних стенах монастыря происходит поклонение языческим богам, но никого это не волнует, поскольку в современном Салвадоре язычество и христианство живут мирно. В Бразилии – свобода вероисповедания, и никто не вправе посягать на нее.
Наконец, музыкант Алекс, собиравшийся дольше всех, упаковал барабан в нарядный красно-желто-зеленый чехол и ушел. Настало время для творческой работы. Мы остались в зале: я и учитель танцев Паки́то Лáзаро, которого я «назначила» своим личным хореографом. К моему удивлению, вместо того, чтобы показать мне приготовленную заранее последовательность движений, мой наставник включил какую-то медленную тягучую этническую музыку (для подготовки не грех воспользоваться и магнитофоном) и начал импровизировать. Я то повторяла за ним, то останавливалась, пока вовсе не растерялась, не зная, что делать.
– Почему такая музыка? – спросила я, когда мелодия закончилась.
– А почему бы ей не быть такой? – ответил Пакито вопросом на вопрос.
– Я хочу совсем другой танец, быстрый, с прыжками… – заговорила я, немножко сердясь, что приходится повторять одно и то же.
– Ты мне об этом уже сказала, – небрежно произнес Пакито.
– И почему мы его не делаем? – удивилась я.
– Потому что у тебя не получается, – категорично и просто сказал учитель.
– Все у меня получается! Вы же сами видели на уроках, разве нет? – возмутилась я. Зеркала еще никому не врали. Я знала, что делаю движения правильно, быстро и четко. Более натренированно, чем две трети нашей группы. В этом я была уверена, потому что заниматься привыкла серьезно и оттачивать все до мелочей.
– Не получается, – спокойно повторил Пакито.
Я уставилась на него и замолчала. Что такое? На прошлой неделе я получила 10 баллов в салвадорском университете за сочинение на португальском языке («пятерка» по-нашему). А сейчас у нас диалог двух глухих! Сомнений нет никаких: все слова учителя я перевела правильно и сама говорю верно. Но знание языка, даже самое профессиональное – еще не гарантия того, что вас поймут. Нужно знать не только, как сказать, а еще и о чем, уметь привести именно те аргументы, которые собеседник сочтет важными. Я понимала, что мне этому учиться и учиться и поэтому решила пока не спорить. Я пришла тренироваться, а не болтать.
– Что мы будем делать? – спросила я.
– Пройдись шагами Омолу под эту музыку. При каждом шаге прогибай спину, – проинструктировал Пакито.
Я послушно зашагала, стараясь растягивать движения в такт медленному ритму.
