Однако сам Король не обращал на это должного внимания, по крайней мере, до тех пор, пока это откровенно не задевало чувств его супруги и сына. Сейчас же ему было плевать на все. Он лишился своей единственной любви, подле него не было его первенца, который все же не успел на похороны матери, и он всей кожей ощущал ту жалость, что вызывает у Эбита своим видом. Мальчик, как и он, не сильно переживал по поводу истоков своего происхождения, ну или, во всяком случае, не подавал виду, что ему это интересно, поэтому искренне любил свою семью и наплевательски относился к мнению народа. Он с самого детства желал помочь своему отцу в управлении государством и, несмотря на явно натянутые отношения с Бэззером, пытался найти способы помочь тому стать сильнее. По этим причинам юноша являлся скорее теоретиком, нежели практиком, как его старший брат.
Взяв под руку истощенного, качающегося даже от слабого порыва ветра Кэрита, Эбит и сотни других людей, которых пустили в Королевский сад, наблюдали за тем, как прекрасное тело его матери превращается в отвратительную горстку рыхлого праха, который из-за дождя скорее походил на грязь, нежели на величественные останки члена правящей семьи.
– Рано или поздно, – подергивая подбородком, произнес Кэрит так, чтобы его слышал только его сын, – мы все превратимся в такую же маленькую и незначительную горстку грязи. История всех нас смешает с навозом, уж поверь. Такова ее суть.
– Не говори так, – успокаивал его Эбит. – Наше величие и сила навсегда останется в умах человечества. Этот мир не сможет к нам так относиться после всего того, что мы для него сделали.
– Человечество… – усмехнулся Кэрит, – мир… Ты говоришь такие возвышенные слова, но даже не представляешь, сколь мало их значение. Мой отец, Сандис – подтверждение моих слов. Да, он был фанатиком, но разве не было причин для его помешательства? Он видел, как человек, бросивший вызов Богу, убил Великого Редэма парой взмахов меча, а затем просто исчез. Что же ему оставалось, кроме как встать на сторону Всевышнего после такого? И он видел суть. Бог и его творения слишком важны, чтобы обращать внимания на мелкие просчеты вроде того мира, в котором мы с тобой живем. Твоя мама любила этот сад, любила цветы и утреннюю росу, переливающуюся в лучах восходящего солнца. Она знала, что в этом мире, как и во многих других, куда больше прекрасного, чем ужасного. И лишь только люди не могут узреть этого. Мне жаль нас. Мы не в силах всецело проникнуться тем величием, что подарил нам Всевышний. И это наполняет наши сердца ненавистью. А твоя мама была чиста. Несмотря на все те слова, что даже сейчас говорят про нее люди, она была так же чиста, как та роса, на которую она так любила смотреть. И если ты когда-нибудь встретишь такую же чистую душу, то знай – это и есть то единственное, за что стоит бороться в этом мире. В любом мире.
Смахнув с темных волос капли дождя, Эбит некоторое время хранил молчание. Читая между строк все то, что произнес его отец, он искал двоякий смысл каждого слова. Хорошенько поразмыслив, он, наконец, спросил:
– Но что, если та кристально-чистая душа, которую я встречу, будет против самого существования Бога? – произнес он.
– Присмотрись получше, – улыбнулся Кэрит. – Так или иначе, где-то кроется грязь. И если ее нет в той душе, значит она в самом Боге.
Дождь усиливался, костер тлел. Этот день был наполнен искренней болью и жалостью, несмотря на все свое великолепие. Трагедия для некоторых и обычное происшествие для большинства. Но мнение толпы так и осталось за высокими стенами особняка. А вот дождь продолжал стучать в его окна еще несколько дней.
