Недоуменно похлопав глазами, Генриетта попыталась выдавить из себя хоть сколько-нибудь связную мысль:
– Я не думаю, что это такая уж проблема… – пролепетала она. – Даже если Кэрит не видит беды в происходящем, то ты решишь все вопросы, когда настанет твое время, дорогой.
– Когда настанет мое время, – сдерживая гнев, произнес Бэззер, – будет уже слишком поздно, неужели ты не понимаешь? Это же очевидно! Необходимо действовать, а не собирать заседания чиновников в тронном зале!
– Хорошо, – раздраженно ответила она. – Я передам отцу, что ты отверг его приглашение.
Девушка вышла вон, оставив Бэззера в одиночестве, которого он так желал в этот вечер. Поставив бокал на стеклянный стол, он потер грязные пальцы на руке, что были измазаны пеплом и сажей. Этой рукой он трогал останки костра, на котором было сожжено тело его матери меньше суток назад.
***
– Но, Мой Господин! Те бунтовщики, они заслужили высшую меру наказания! Нет, не только они. Их семьи и друзья, все, кто мог бы их остановить, но не сделали этого, – упитанный министр, важно расставив руки в стороны, горланил на весь тронный зал.
– Я уже сказал, что мы не станем рубить головы, – король Кэрит, восседавший на невысоком пьедестале из красного дуба, повелительно взглянул на присутствующих в зале вельмож. – Мой отец часто рассказывал мне, к чему может привести жестокость правителя. Впрочем, в его словах не было нужды. Мне, еще будучи мальчиком, было достаточно просто взглянуть на ту землю, которой когда-то правил мой дед, чтобы понять, как важно не потерять рассудок, надев корону на голову. Власть опьяняет, но не король страдает от этого, а те, кто находятся под его покровительством.
– Ваше Величество, мы прекрасно понимаем, почему вы не хотите проявлять излишнюю жестокость, – вперед вышел высокий мужчина с густыми бакенбардами, разодетый в сверкающий фрак. – Мы ценим и уважаем это. Но эти люди осмелились захватить несколько городов и провинций на полуострове Пискис и заливе Темпес. До прибытия туда личного состава Бэззера вместе с самим принцем эти люди грабили военные лагеря и убивали гвардейцев. Вы не обязаны прощать такое.
– По-вашему, оставшаяся жизнь в заточении без возможности увидеть родных и близких – это прощение, сэр Теодор? – лицо короля исказилось в презрительной усмешке.
– Думаю, мой коллега хотел сказать, – в словестную баталию вновь влез пухлый министр, – что факт отсутствия в королевстве смертной казни вот уже третий десяток лет несколько… расслабил население. Разумеется, в некотором смысле так и должно быть, но простому люду все же стоит иногда показывать силу Короны, как это делает ваш сын.
– Сэр Уильям, – Кэрит мгновенно осадил выскочку взглядом. – Когда и как показывать свою силу, Корона будет решать сама.
– Да, Повелитель, – упитанный вельможа поклонился настолько низко, насколько ему позволяла его объемная талия. – Как скажете.
– Что ж, думаю, на этом заседание окончено, – уже более вальяжно произнес король, разведя руки в стороны и поднявшись со своего трона.
После этих слов все, кто находились в тронном зале, поклонились Кэриту и тут же покинули помещение. Монотонный топот ног эхом разлетелся по коридорам королевского особняка. Худощавый вельможа размеренным шагом шел мимо величественных картин, изображавших членов королевской семьи, но его эстетическое наслаждение было быстро прервано:
