Уныло дождик моросил
Сквозь сито голых веток,
И я у осени спросил:
«Куда девалось лето?»
Улыбкой туч блеснул просвет,
Прильнув к холодным стёклам.
Сквозь них последовал ответ:
«Оно на юге тёплом».
Клин пролетавших журавлей
Меня жалел, курлыча:
«Взгрустни слегка, но слёз не лей,
Таков земной обычай».
За ними ветер ледяной
Гнал облаков сугробы
И уносил с листвой цветной
Всё злато высшей пробы.
Остыла кровь, и замер сок,
И ночь длиннее века.
У хризантем короткий срок,
Как жизнь у человека.
Седая изморозь легла,
Белея на виске.
Так долго осень не могла
Висеть на волоске.
Уже предзимний снег скрипел,
Но вот мелькнула просинь.
Я крикнуть всё же ей успел:
«Спаси мне мою осень!
Заполонили холода
Тревог и опасений».
А с неба голос: «Не беда,
Ещё есть шанс осенний.
Пока не соткан санный путь,
Зимы ждать не пристало.
А то, что стыло, – ну и пусть –
Душа бы не устала».
Всё так, но что-то давит грудь,
Глаза во власти теней.
Хотелось время вспять вернуть –
Ну сколько можно терний!
Дух слабый разум мой затмил –
Я поступил безбожно,
Зов предков к богу устремил:
«Дай лета, если можно.
Дай “лета многая” всем нам,
А мне немного лета,
Чтобы мой парус по волнам
Пустился вокруг света.
И в бесконечности бы плыл,
На рифы невзирая.
И летний юношеский пыл
Сверкал в чертогах рая». –
«Исполнить просьбу – не вопрос,
На то и божья воля.
Но с тех, кто в рай, особый спрос», –
Изрёк господь, глаголя.
И продолжая монолог,
Он объяснил предметно,
Что благовидный есть предлог
Для тех, кому запретно.
Не место праздно почивать
Под сенью райской кущи
Тому, кто будет грех скрывать,
