Макрон прислонил костыли к стене рядом с входом в штаб и принялся энергично тереть руки.
– Не волнуйся. Ты не узнаешь иллирийцев. Особенно кусок сала по имени Фортун. Для меня это личный вызов. Он сбросит свой жир и обретет прекрасную форму – или сдохнет в пути.
– Заходить так далеко нет необходимости, – ответил Катон. – Просто позаботься о том, чтобы он влезал в доспехи. Этого будет достаточно.
Они коротко посмеялись, потом Катон протянул руку, и они сжали предплечья друг друга.
– Берегите себя, господин префект.
Катон уловил беспокойство в словах друга.
– Со мной все будет хорошо.
– Просто соблюдай осторожность рядом с ублюдком Квинтатом, – серьезно сказал Макрон. – Что бы он там ни говорил, он из тех, кто готов пойти на все, чтобы получить то, что ему хочется.
– Я знаю и буду осторожен.
– Ладно… – Макрон смущенно улыбнулся и быстро сменил тему: – И присмотри там за моими парнями.
Катон кивнул:
– Не беспокойся, я буду приглядывать за Криспом и прослежу, чтобы с твоей когортой все было хорошо.
Оба посмотрели в голову колонны легионеров и увидели высокую фигуру центуриона, который нетерпеливо похлопывал палкой из виноградной лозы по ладони.
– Они в хороших руках, – заметил Макрон. – Крисп – прекрасный солдат. Напоминает меня в моло-дости.
– Правда? Ну, тогда он немного подрос.
Макрон тихонько зарычал и мягко оттолкнул руку Катона.
– Пошел ты к демонам, – весело проворчал он. – Иди уже, мне не терпится заняться иллирийскими ублюдками.
Катон улыбнулся в последний раз, отвернулся и зашагал в сторону головы колонны, где Траксис держал на поводу его лошадь. Когда центурион Крисп увидел его, он быстро упер в землю свою палку и сделал глубокий вдох.
– Колонна! Стройся для марша!
Пехотинцы тут же прекратили тихие разговоры, подняли с земли свое походное снаряжение и принялись пристраивать его поудобнее на плечах. Четыре эскадрона фракийцев взяли в руки поводья своих скакунов, успокаивая их, пока Мирон оглядывал солдат, проверяя, готовы ли они к следующему приказу.
– Второй фракийский! Кавалерия, приготовиться сесть в седла… По коням!
Всадники схватились за луку седла, чтобы вскочить на коней, перекинув одну ногу, уселись им на спины и взяли в руки поводья. Из-за плотно набитых сеном сеток и мешков с овсом, закрепленных на крупах, это было совсем не просто, и, прежде чем строй стал ровным, а кавалерия могла выступить, прошло несколько мгновений, и Катон порадовался, что на его лошади есть только седло. Траксис протянул ему поводья и наклонился, сделав из рук подобие ступеньки; затем могучий фракиец выпрямился, и Катон оказался в седле, уверенно и грациозно. Он взял поудобнее поводья, расправил спину и, оглядев колонну, увидел, что все уже готовы и ждут сигнала выступить.
Катон сделал глубокий вдох и крикнул:
– Открыть ворота!
Фортун громко повторил его приказ иллирийцам, стоявшим у сторожевой башни; те бросились снимать брус, запиравший ворота, потом распахнули их, и в форт ворвался поток солнечного света, такого яркого, что Катону пришлось прищуриться, когда он поднял руку.
– Колонна! Вперед!
Он направил своего коня шагом и отдался на волю привычного размеренного движения и цоканья копыт. За ним ехал Траксис с личным знаменем префекта, затем два служащих штаба, за ними – декурион Мирон и первый из эскадронов фракийской кавалерии под собственным штандартом с изображением красного ворона, безвольно повисшим в неподвижном утреннем воздухе. Как только они миновали ров, окружавший форт, Мирон приказал своему эскадрону скакать вперед. Они промчались мимо Катона и заняли место в четверти мили впереди колонны, чтобы следить за возможным появлением врага.
