– Регулярно. У меня там, в офисе, бабы такие работают серьёзные. Обоим под пятьдесят. Ты их видела. Так вот, они мне говорят эта не то делает, у этой не получается или в этом роде. Я им говорю, ну как знаете, вам, типа, виднее. Через пару дней эти, которые не то делают, ко мне «по собственному желанию» несут. А так чтобы сам… ну, было. Но там, знаешь, залёты такие бывали. Пару раз даже морды приходилось бить, но это давно уже было. Бизнес был другой. Я, лично, проблемы не вижу. Вызываешь в кабинет и увольняешь.
– А я вижу проблему. Я в жизни своей никого не увольняла. Я переводчиком всю жизнь работала. Я хороший переводчик, у меня это всегда получалось. Меня саму нанимали, меня саму увольняли. Последний раз – фирма закрылась. Франсуа вот эту работу предложил. Мне эта работа нравится, больше, чем переводчиком бегать. Но увольнения эти, – грустно проговорила Светлана и пошла к кофемашине.
Дверь распахнулась. В комнату вплыла, словно белая лебедь из народных песен, Оксана. Не теряя величия, повесила в шкаф верхнюю одежду. Обвела гордым взглядом комнату.
– Здравствуйте, – вымолвила девушка.
– Прямо к ручке припасть захотелось. Здравствуйте, Оксана. Вы озарили наш день, – сообщил ей Борис. Оксана величественно улыбнулась.
– Я кофе не буду. Кофеин очень вреден. Вы знаете? Извините, я забыла как ваше имя, – Оксана с прямой спиной, изящно опустилась на стул.
– Действительно, чего запоминать-то? Всего-то раз десять – двадцать виделись. Пойду я себе ещё чашку вреда напузырю.
– Привет, – Светлана вернулась к столу. – Объясни мне, где отчёт по инвентаризации, который Николя так хотел, что ни одного степлера в офисе не осталось, – спросила девушку Светлана.
– Согласитесь, Светлана Аркадьевна, что вот эта ситуация со степлерами, это не здоровая практика?
– А рабочие обязанности не выполнять это практика здоровая, по-твоему?
– Если вы намекаете на то, что я их не выполняю, то это истине совершенно не соответствует. Никакая инвентаризация в мои обязанности не входит, – спокойным тоном ответила Оксана.
– Да что ты! А разве я тебе не поручала? Разве ты не пообещала, что сделаешь? И уже три дня назад закончить должна была? – спросила Светлана.
– Да, это так. Но вы, Светлана Аркадьевна, на меня давили. А на мусью Николя я бы вообще в суд подала, если бы мы во Франции были. Он создаёт мне невыносимую обстановку и оскорбляет моё человеческое достоинство.
– Когда же он тебе успевает невыносимую обстановку создавать? Тебя же по полдня в офисе не бывает. Ты куда ни поедешь что-нибудь отвезти, тебя же не дождешься. Это же просто пропавшая экспедиция каждый раз, – сказала Светлана.
– Не я виновата, что вся Москва в пробках стоит. Куда ни поедешь, везде пробки. У меня, между прочим, совсем личного времени не остаётся с этой работой. У меня загранпаспорт уже несколько дней готов, а я его забрать не могу. Я постоянно бумаги вожу, с клиентами встречаюсь. Я считаю, что для такой заработной платы, я очень много работаю. Вот я сейчас в этот новый торговый центр в центре заезжала, каталоги отвозила. Я из дома, между прочим, в семь утра выехала.
– Детка, а живёшь ты где, в Калуге? – спросил Борис, вернувшись к овальному столу с новой чашкой кофе.
– Я, к вашему сведению, как вас… Борис, коренная москвичка. Я в Сокольниках живу,– гордо тряхнула Оксана завитками платиновых волос.
– Так пешком бы быстрее обернулась, – предположил Борис.
