– Создаётся такое впечатление, – подошел к нам сзади Павел, – что те ребята, что копались здесь до нас, следовали той же самой логике.
– Не удивлюсь, если узнаю о том, что и источник первичной информации у них был тот же самый, – не скрывая своего разочарования отозвался я. Те, кто был здесь до нас, опирались на показания всё того же Дятлова. Они, на мой взгляд, сделали всё возможное, но однозначно потерпели неудачу.
Мои соратники удивлённо переглянулись.
– Да, да, – подтвердил я, – однозначно. Каждый из вас видит это собственными глазами, только не отдаёт себе отчёта в том, что видит. Пойдёмте все со мной, объясню свою позицию.
Я подвёл соратников к краю глубокой ямы, что была выкопана в середине центрального здания.
– Смотрите парни, – обвёл я пальцем её периметр, – какая грандиозная вырыта ямина! А вот та, что ближе к лесу, на месте вероятного ледника поменьше будет. Значит, в первую очередь они рассчитывали отыскать нечто такое этакое именно в резиденции самой графини. Копали, копали, но не нашли. Перебрались на запасную позицию, к леднику, и там активно порылись, но с меньшим энтузиазмом, нежели тут. Видно тоже безрезультатно. Тогда отправились на яму №3, что за теми кустами. Что там прежде было, сказать не берусь, но явно что-то складское стояло. И там они выкопали не точечную яму, а целую траншею, пусть и неглубокую. Может быть, как раз искали некий фундамент. В заключение, вся эта компания поползла к дороге и последнюю, самую мелкую ямку сотворила около неё. Так что мы видим чёткую последовательность постоянно убывающих надежд, выражающихся в уменьшающихся по глубине ямах. Так что ваш Дятлов потому и обратился к Павлу, что ранее потерпел неудачу с ранее задействованной командой землекопов.
– Всё что ты говоришь очень познавательно, – нетерпеливо вклинился в мою лекцию Михаил, – но нам-то, что теперь делать? Получается, что эти деятели порылись везде, где только можно? Что, неужели для нас шансов не осталось совсем?
Нужно было что-то ответить, но никакие слова утешения и надежды как-то даже не приходили в голову. Если быть откровенным, то надо было честно признаться своим соратникам в полной бесперспективности нашей затеи, после чего возвращаться в Сызрань и далее в Москву. Но на лицах всей троицы застыло столь удручённое выражение, что я смалодушничал и вместо сурового приговора вынес только лёгкое порицание.
– У нас с вами остался самый последний шанс, – пафосно заявил я. И состоит он в том, что наши конкуренты, возможно, не имели такой поисковой аппаратуры, какая имеется у меня. Если они действовали лишь с помощью шанцевого инструмента, то вполне могли и промахнуться мимо цели. Можем попробовать «прозвонить» все те места, где нами выявлены места расположения хоть каких-то усадебных построек. Ну и, разумеется, все выявленные ямы, оставшиеся от наших предшественников, так же будут прочёсаны вдоль и поперёк.
После этих слов всё мигом вновь завертелось и закрутилось. Алексея и Павла отправили срезать несколько длинных веток, которыми планировалось помечать все подозрительные полигоны. Там, где проверка ещё не была проведена, ветки должны были торчать из земли, а где проведена – лежать. А Михаил взялся помогать мне навесить магнитометр на плечи, что сделать в одиночку было довольно проблематично.
Поначалу я начал свою проверку с ленцой, но вскоре увлёкся и с азартом вышагивал по обозначенным веточками полигонам, благо они были не столь велики по площади. Ещё веселее дело пошло после того, как на двух местах были обнаружены следы металла. Алексей принёс из машины лопату и через некоторое время раскопки во второй яме явили нам первые находки.
