Читать онлайн Александр Косарев - Бронзовый крест, золотая печать

С того момента, как я каким-то чудом вырвался из чересчур крепких объятий славного городка Энска, где столь счастливо отыскал, а затем столь же неудачно потерял обнаруженные там сокровища (книга «Закон землеройки»), прошло более полугода. Раны мои затянулись, синяки и ссадины сгладились и рассосались практически бесследно. Вроде бы ничто и не напоминало о той моей неудачной поездке. Но, разумеется, исчезли лишь внешние признаки прошлогоднего катастрофического провала. В душе я переживал свои промахи точно так же как и раньше. На этой почве даже стал реже встречаться со своим школьным приятелем – Михаилом, который не упускал случая намекнуть на мою опрометчивость. И надо же было такому случиться, что в начале весны именно он вывел меня на новый кладоискательский сюжет.

Весна в тот год была на редкость ранняя и дружная. Видимо по этому случаю, Миша Воркунов решил открыть дачный сезон в начале мая. Обычно накануне этого знаменательного события, то есть ранним субботним утром в свои «обширные» шестисоточные владения отправлялся сам владелец крохотной деревянной дачки. Там он весь день усиленно протапливал отсыревшие за зиму помещения, состоявшие из спаленки, кухни-прихожей и узенькой верандочки.

Именно из-за тесноты все мероприятия по встрече сезона отпусков, обжигающего солнца и свежей смородины обычно проводились им на свежем воздухе. Для этого под одичавшими яблоньками было расчищено небольшое пространство, на котором стоял самодельный стол и две широкие деревянные лавки. На этих лавках можно было не только сидеть, но и в случае необходимости даже лежать, переводя дух после излишне сытного обеда. На этом же столе нарезались лёгкие закуски (благо садовый водопровод расположен рядом), а горячее блюдо готовится чуть поодаль, около небольшого кирпичного гаражика, пригодного лишь для хранения мотоцикла с коляской.

Поскольку сам глава небольшого семейства Воркуновых уже поджидал меня в окрестностях Апрелевки, то, естественно, мне пришлось заезжать за его супругой – Натальей. Это тоже стало своего рода неписанной традицией. Оно и понятно. Всё же в одиночку ей было бы крайне несподручно тащить сумки со съестными припасами. Ведь путь нам предстоял вовсе неблизкий, причём с многочисленными пересадками и неизбежными по московской давке заторами. Судите сами. Вначале троллейбусом до метро Полежаевская, далее уже на метро до кольцевой, а после ещё и пересадка на Киевской. А потом из глубины подземки по переходам следовало подняться в помещение билетных касс. Очередь отстоять, потом с билетом пробиться через так называемые пропускные автоматы. Всю жизнь мечтаю посмотреть в глаза тех мерзких гадов, которые придумали эти дьявольские машинки. Руки бы им оторвал и засунул, сами знаете в какое место!

Потом, правда становится несколько легче. Электричка за какой-то час привозит нас прямо к платформе станции Дачная. Однако за этот час бедным пассажирам приходится выслушать невесть что и непонятно за какие прегрешения. Целая армия, безмерно расплодившаяся за годы экономического бардака пригородных зазывал и розничных торговцев, сменяя друг друга, зычными голосами беспрерывно расхваливают свой сомнительный и по большей части абсолютно ненужный товарец. Но вот вроде и всё, конец мучениям. Поезд тормозит, с шипением раскрываются двери вагона и в лёгкие врывается совсем иной на вкус воздух. Ух, теперь надо прошагать минут двадцать по изрядно размочаленным дорожкам бывшего дачного посёлка Генштаба СССР и мы наконец-то на месте.

Михаил встречает нас у дверей (хвала изобретателям мобильной связи). Он перехватывает сумки у супруги, мимоходом кивает мне, и через десять минут мы все дружно приступаем к приготовлению воскресного обеда. Столь же, разумеется, традиционного, как и всё остальное. На первое полагается пожарить шашлык. Заготовку его и последующее приготовление я беру на себя. Порции невелики, всего по 2—3 шампурчика на человека. Ведь следующим блюдом обычно выступает жареная курица в итальянском соусе. К этому как бы основному набору обычно варится картошка, нарезается тазик свежих овощей, достаются маринованные с прошлой осени грибочки, вскрывается банка оливок, а упаковка мочёного чеснока придаёт всем блюдам нужную тонко хрустящую консистенцию. Проходит где-то два часа и лукуллово пиршество начинается. Дружно выпивается по рюмочке Кагора №32 и на некоторое время лишь аппетитное чавканье слышно проходящим за нашим забором случайным прохожим.

Посиделки наши и в тот день оказались бы вполне заурядными, если бы не одно маленькое событие, которое впоследствии вылилось в настоящую поисковую эпопею, полную опасных приключений и неожиданных путешествий. Старт всей дальнейшей кутерьме дало обычное письмо, отыскавшееся в привезённой нами толстой пачке газет и рекламных буклетов. Случилось это, когда корреспонденцию взялся разбирать Михаил в ожидании появления долгожданного чая.

– О, Наташ, – удивлённо воскликнул он, поднося конверт ближе к глазам, – да кажись, Пашка тебе письмо прислал!

– Почему именно мне, – несколько недовольным тоном отозвалась та, – ведь он нам обоим пишет!

– Но почему-то начинает свои послания тем, что кланяется именно тебе, – вполголоса буркнул в ответ мой друг.

– Почитай пока, что он там пишет, – крикнула с открытой веранды занятая с самоваром Наталья, – только вслух, я отсюда послушаю.

– И кто это такой? – поинтересовался я, сразу же подумав о том, что слушать чужие письма вроде как неприлично.

– Племянник по отцовской линии, – подцепил клапан белого прямоугольника зубцом вилки Михаил, – из Сызрани. Обычно от него лишь поздравительные открытки приходят к Новому году, да иной раз на мой день рождения пару строк черкнет, а тут, гляди, на целое письмо расстарался. Денег, что ли попросить хочет? Сейчас посмотрим…

Он вынул густо исписанный лист бумаги и, что-то шепча под нос, подвинулся так, чтобы падающая от листвы тень не мешала чтению. Не желая быть невольным слушателем точно не мне адресованной корреспонденции, я поднялся и двинулся к гаражу, около которого всё ещё чадил мангал.

– Стой, Саня, – буркнул мой приятель, не отрывая взгляда от неровных строчек, – не уходи, тут и про тебя кое-что пишется.

Я вновь плюхнулся на скамейку.

– Дядя Миша поблагодарите от моего имени своего друга за интересную книгу, – со значением в голосе произнёс он, – прочитал её с превеликим удовольствием. Даже не верится, что вы сами участвуете в таких головокружительных приключениях. Всегда хотел самолично ввязаться в нечто подобное. Но пока не судьба, больше приходится о хлебе насущном беспокоиться. Кстати сказать, в нашей стародавней провинции тоже есть весьма занимательные сюжеты для подобных романов. Совсем недавно мне довелось побеседовать с одним очень интересным стариканом. Такой совершенно древний дед, а припомнил крайне увлекательную историю о пропавших во время революции сокровищах, которую не каждый писатель сочинит. Возьмите себе на заметку, вдруг пригодится информация.

А вот ещё, – пододвинулся ко мне ближе Воркунов, – уже точно тебе руководство к действию.

Уже прошло больше полугода, как начал выезжать на практику в окрестные районы. Меня прикрепили к сотруднику газеты, который в следующем году собирается уходить на пенсию. Так что он, в определённой мере, меня натаскивает. Проверяет стиль изложения, требует краткости и объективности. Посещаем с ним окрестные населённые пункты, берём интервью у населения, а по возвращению готовим статьи. Самая интересная встреча у меня была на днях в деревне Вельяминовке, куда мы приехали поговорить с директором молочной фермы. Напарник мой сразу окопался в начальственном кабинете, а меня отправил в народную гущу. Пообщался с несколькими доярками, кое-что отметил для себя, а когда выходил во двор, ко мне сам подошёл пожилой мужчина в потрёпанном пиджаке с орденскими колодками.

Озираясь, отвёл меня в сторону и сам принялся расспрашивать о том, в какой газете я работаю и часто ли бываю в Ульяновске? Я, естественно, поинтересовался, с какой целью он ведёт свои расспросы. В ответ тот попросил меня (мол, представители прессы наверняка имеют больше возможностей) посодействовать ему в поисках оригинального плана загородной усадьбы некоей графини Перси-Френч. При этом всячески пытался меня заинтересовать, обещая рассказать про некогда спрятанные на её территории ценных вещах. Конечно, я пообещал по мере сил ему посодействовать, хотя пока не очень понимаю, что могу сделать.

Впрочем, наверное, это вам не очень интересно, вы ведь сами сочинительством не увлекаетесь… Если бы ваш друг согласился взяться за расследование данного случая, то, возможно, по результатам можно будет написать как минимум серию статей, а то и целый приключенческий роман.

– Ну, что скажешь, – поинтересовался Михаил, видя, что я сижу в глубокой задумчивости, – правда, любопытно?

– Что именно? – очнулся я от сытого оцепенения.

– Ну, его рассказ, про якобы спрятанные сокровища. Тем более там фигурирует целая графиня, не помещица какая-нибудь захудалая…, у неё, небось, много чего в имении было-то!

– Может и много, – пожав плечами, ответил я, – вот только так, за глаза утверждать что-то определённое, невозможно. Ты сам-то когда-нибудь раньше слышал об этой даме?

– Нет, никогда.

– Вот видишь, и я никогда. Поэтому для начала нам придётся изрядно покопаться на книжных полках в поисках сведений об этой…, как бишь её…, Перси-Френч. Фамилия у неё, конечно, не рядовая, глядишь что-нибудь и отыщем. Ведь в школе нам учителя истории больше про заслуги товарищей Ленина, Щорса и Будённого рассказывали, а про князей российских и графьёв они почему-то умалчивали. Так что не будем торопиться с выводами, постараемся хотя бы что-то выяснить про интересующую нас персону, а там посмотрим.

Чтобы слегка растрястись, мы отправились на прогулку по пустынным улочкам посёлка, во время которой Михаил демонстрировал мне местные достопримечательности. Но постепенно разговор свернул совсем в другую сторону.

– Отец, помню, рассказывал, как их соседа в деревне раскулачили. Сослали нормального непьющего мужика только за то, что у того было две коровы и три лошади в хозяйстве!

– Да что там соседа, – согласно закивал я, – моего собственного деда едва таким же образом не уничтожили. А у него в то время было пятеро детей на иждивении! Мало того, он лежал больной с высокой температурой. Всё равно, не поленились, выволокли на улицу и даже телегу для отправки в лагерь подогнали. Хорошо, вступились жители деревни и отстояли беднягу. И после таких «подвигов» господа коммунисты ещё удивляются тому, что в девяностых их власть никто не поддержал! Пусть лучше тихо радуются тому, что не развесили на столбах в назидание всей прочей людоедской братии.

– Иными словами, – мигом понизил голос мой приятель, – надо бы нам подумать, как отсюда по-тихому слинять?

– Слинять было бы лучшим выходом, да только такую голытьбу вроде нас, на сытом западе никто не ждёт. Туда надо ехать с чем-то солидным в кармане, желательно в твёрдой валюте.