Оказавшись по делам в Ульяновске, я зашёл в Областной художественный музей. Скажу вам определённо, процентов на семьдесят экспозиция музея состоит из тех вещей, что в своё время были изъяты из дома дедушки Екатерины – Александра Леонидовича Киндякова. Переговорил с главным хранителем музея – Галиной Григорьевной Дёминой. По своей наивности я полагал, что найти план усадьбы будет несложно. Посижу пару часов в архиве и… оп-ля-ля, вот он! Задал моей собеседнице пару наводящих вопросов, вроде как, между прочим. В ответ она заглянула в какой-то фолиант и, не моргнув глазом, сообщила, что всего по клану Киндяковых – Перси-Френч имеется более двадцати восьми тысяч единиц хранения! И зачастую это не просто отдельные предметы, вроде картин или статуэток, а многие сотни папок, в которых лежит до сотни же всевозможных документов и просто малозначащих бумаг. В общем, выразилась она в том смысле, что если лично у меня есть несколько месяцев для просмотра всего этого обширного наследства, то возможно я и обнаружу искомый план. Возможно! Это словечко меня просто подкосило. И поскольку никаких месяцев у меня в запасе не было, я был вынужден любезно откланяться.
Записав электронный адрес Павла на подвернувшемся клочке бумаги, я улёгся на диван и принялся размышлять над полученной информацией. Фактически можно было уцепиться только за описанный Павлом рассказ Дятлова. Но быть прямым свидетелем или участником закладки возможного графского тайника он не мог по возрасту. Значит, получил о нём информацию от какого-либо иного лица. Если он был участником войны, то в сорок пятом ему было не меньше двадцати. Следовательно, сейчас ему где-то под восемьдесят с хвостиком. И в какой же момент своей жизни он получил столь интригующие откровения, от кого, при каких обстоятельствах? Если это случилось давно, то почему же Дятлов ничего не смог сделать за столько лет? Если сведения поступили к нему недавно, то совершенно непонятно, кто в здравом уме и твёрдой памяти в наше алчное время слил ему сведения о каком-то кладе. Да и зачем такие знания древнему пенсионеру? Ведь воспользоваться ими он всё равно не сможет, чисто по физической своей немощи! Странная, очень странная ситуация.
Для начала мне нужно выяснить лишь одну маленькую вещь. Узнать только одно – а был ли кладик на самом деле? Это соображение живо подняло меня на ноги, и усадило за компьютер. Выйдя в поисковую систему, я задал поиск по следующим ключевым словам: Киндякова Екатерина, Перси-Френч. И вскоре возникшая на экране заметочка «Сибирская сага» целиком завладела моим вниманием. В ней было написано: «Сотруднице дома-музея И. А. Гончарова удалось собрать весьма интересные данные… А далее шёл крайне любопытный текст. «Смешение ирландской, польской и русской крови не прошло даром: в далёкой российской провинции родилась сильнейшая личность. Смелая, решительная, великолепная наездница и азартная охотница. Отец Екатерины, английский дипломат Роберт Перси-Френч, сокрушался, что дочь не выходит замуж. Сам же писал, что равных ей по богатству и уму в Симбирске просто нет, что её достоин некто столь же выдающийся, такой же «белый дрозд», как и она сама. Девушка получившая классическое английское воспитание и образование благодаря привезённой из Англии гувернантке Дженни Томкинс, так и не нашла себе пару. Всю себя она отдала семи поместьям, унаследованным от матери и тётки. Она закупала сельскохозяйственную технику, удобрения, выписывала из-за границы отборные семена и, разумеется, довольно быстро сделала своё хозяйство сверхрентабельным. Одновременно Екатерина Максимилиановна занималась благотворительностью, возглавила симбирский Красный Крест, в годы Первой мировой поставляла в госпитали кровати, медицинское оборудование, медикаменты, и даже книги для выздоравливающих бойцов…
