Бронзовый крест, золотая печать - страница 4

– Короче говоря, искать там точно нечего! – воспользовавшись короткой паузой в его повествовании, подвёл я неутешительный итог его изысканиям. Сам же говоришь – «К душевным волнениям добавился арест и конфискация имущества». Так что ей, бедняжке и прятать-то было нечего, поскольку большевики были ребята хваткие. Хватали и направо и налево, и совесть их не мучила тогда, как не мучает и теперь. К тому же, посчитай возраст графини на тот момент времени. 46 да плюс 17, будет 63! Ты ведь понимаешь, что в столь преклонные годы не слишком-то пороешь ямы по ночам и не потаскаешь в них свои пожитки.

– Да, разумеется, – нехотя согласился с моими доводами Михаил, – в этом ты, наверное, прав.

– Да не наверное, а совершенно точно! Лично я, когда доживу до таких лет, вряд ли побегу что-либо прятать по ночам. Здоровье будет точно много дороже, нежели фамильные безделушки! И вообще, – в запальчивости проговорился я, – вот дождёмся ответ из Сызрани, тогда и поговорим.

– А я ещё ничего туда не посылал, – удивился мой приятель. Так…, выходит ты сам ему письмецо намылил?! Ну, Александр, от тебя я подобного шага никак не ожидал! Не успел я тебе сказать и пару слов, как ты что-то там втихомолку мутишь!

– Да ничего я не мучу! С чего ты взял? Просто черканул ему пару строчек насчёт того, что если ему понадобится какая помощь, то мы будем рады ему помочь. Только и всего! И нечего не меня бочки катить! В конце концов, неужели ты думаешь, что я собирался предпринимать какие-либо действия, не пригласив тебя в дело?

Мои жаркие речи постепенно убедили моего собеседника в моей искренности и добропорядочности, и тон нашей беседы вскоре вернулся в положение «нормально». Однако наш разговор имел свои последствия. Дней через семь раздался второй звонок. На сей раз Михаил был краток. Поздоровавшись, он сообщил, что от Павла пришло второе письмо. Собственно в нём практически ничего не было. Только коротенькая записочка с просьбой вручить мне вложенное в первый конверт второе письмо. Вручить, разумеется, только в том случае, если он (Михаил) мне доверяет полностью и всецело.

– Чего там ещё передавать, – решительно отказался я от какой-либо секретности между нами. Вскрывай мой конверт и читай вслух, у тебя это здорово получается.

Долго настаивать не пришлось. В трубке послышался треск разрываемой бумаги и шорох, свидетельствующий о том, что присланное послание расправляют на столе.

– Написано на листочке, выдранном из тетрадки, – доложил он через минуту Воркунов. Исписан с обеих сторон. Так читать, что ли?

– Читай, читай, – подбодрил его я, – большие сомнения в том, что на этом листочке содержатся какие-либо страшные тайны.

Михаил гулко вдохнул и начал.

– Здравствуйте, уважаемый Александр Григорьевич! Поначалу очень удивился, получив от вас письмо. Но подумал, что не будет ничего страшного, если мы для начала обсудим сложившуюся ситуацию в теоретическом плане. Я с удовольствием расскажу вам о том, что я знаю сам, а потом прикинем, что может получиться из этой затеи. Как вы уже знаете из предыдущего письма, определённый толчок моим изысканиям дали свидетельства одного из вельяминовских обитателей – Николая Петровича Дятлова. Совершенно естественно, что я немного поинтересовался личностью этого человека. Так, на всякий случай и вот что выяснил. Он бывший фронтовик, воевал в артиллерийской разведке. Не пьющий, трезвый в суждениях и в прошлом хороший работник, отзывы в администрации самые положительные. Односельчанами характеризуется как человек разумный, хотя и несколько замкнутый. В районной поликлинике наблюдался по поводу хронического остеохондроза левого плечевого сустава. Отсюда делаю вывод о том, что Дятлов вряд ли стал бы выдумывать какую-то совершенно неправдоподобную историю, чтобы разыграть меня, совершенно незнакомого ему человека. Да и просьба его – помочь в поисках плана Вельяминовской усадьбы Екатерины Перси-Френч, тоже на первый взгляд вполне разумна. Раз человек подозревает наличие неких ценностей вблизи какого-то конкретного усадебного объекта, то, разумеется, ему нужен именно подробный план, чтобы максимально сузить район поисков.