Бронзовый крест, золотая печать - страница 40

– Скажите, – пробурчал я в трубку, – что мы сейчас спустимся.

Когда Говоров грузил наш багаж, я улучил момент и взглянул на часы. Действительно, было всего семнадцать минут шестого, и голова моя всё ещё никак не могла отойти от одолевавших меня под утро кошмаров. И лишь свежий ветерок, овевавший лицо, привёл меня в относительно рабочее состояние. В салоне царило нервное молчание, и никто не проронил и слова, пока наша машина птицей не взлетела на холм, некогда занимаемый обширной усадьбой Перси-Френч. Алексей предельно осторожно преодолел неудобный кювет и, сколько было можно, двигался между невысоких ёлок и зарослей дикого шиповника. И лишь когда дальнейшее движение стало совершенно невозможно, он выключил двигатель.

Не теряя ни секунды, мы принялись разгружать машину. Разобрав сумки с инструментами, наша четвёрка двинулась к оврагу, пригнувшись в три погибели, будто мы были вышедшими на операцию партизанами. Впрочем, кладоискатель от партизана по своей сути не очень-то и отличается. Каждый старается осуществлять свою деятельность скрытно, в обстановке сугубой конспирации.

Вот и остатки сторожки. Зацаринный выпустил из рук глухо брякнувшую сумку, после чего присел около неё на корточки.

– Где будем долбить, – обернулся он ко мне, – сверху, снизу?

– Полагаю вон там и начнём, – указал я пальцем на отверстие пробитое вчера Говоровым. Стенка там кажется не слишком толстая, и мы с ней быстро справимся.

Так и произошло. Тяжёлая кувалда, обмотанная для смягчения звука от ударов старой мешковиной, оказалась столь удачным инструментом, что через каких-то двадцать минут у нас имелось отверстие, через которое вполне мог пролезть человек крепкого телосложения. И, естественно, этим человеком оказался я сам. В тот момент, когда мне удалось отбить весьма внушительный кусок стены…, рядом не оказалось никого, кто бы изъявил страстное желание полезть в образовавшийся пролом. Все мои подельники просто смотрели на меня столь внимательными и напряжёнными взглядами, что у меня не возникло и мысли о том, чтобы перепоручить эту операцию кому-то иному. У предводителей кладоискательских экспедиций есть масса привилегий, и лишь одна обязанность. Одна, но ужасно неприятная – приходится первому лезть туда, куда лезть совсем не хочется. Да, разумеется, данное правило можно и не соблюдать, вот только впоследствии можно не надеяться на то, что соратники будут тебя безоговорочно слушаться.

Растолкав кирпичные обломки локтями, я бесстрашно протиснулся вперёд. Тут, под бетонной плитой, было темно, прохладно и…, тихо. Все проблемы внешнего мира моментально унеслись в неизведанные дали, и осталось только одна мысль и только одна задача – как можно скорее разобраться с обнаруженной накануне магнитной аномалией. Чья-то рука просунула в пролом фонарь и, обретя свет, я первым делом осмотрелся вокруг. Выяснилось, что в моём распоряжении весьма небольшое свободное пространство. Метра четыре с половиной в широкой части и всего пару метров в узкой. Я находился в своеобразном коробке, три стенки которого были образованы стенками цокольного этажа, а последняя состояла из балюстрады основания беседки и выступающих в мою сторону ступеней. Впрочем, вовсе не ухищрения строителей минувших времён занимали меня, а лежащие под ними останки былого дворянского величия. Ступеней было всего три, и поначалу особого внимания я на них даже не обратил. Да и то, что на них смотреть? Три каменных бруска, примерно полутораметровой длины и сантиметров сорока в ширину. Меня на ту минуту интересовал только металл, и именно его я принялся искать. Внимательно осмотрел каждый закуток помещения, прополз его из угла в угол на четвереньках, бдительно осматривая и ощупывая каждый подозрительный предмет. На поверхности металла почти не оказалось, так, пара длинных гвоздей, да сильно проржавевшая шайба. С одной стороны это было хорошо, поскольку отпадала версия нахождения под плитой большого количества строительного мусора. Ведь поскольку сигнал от присутствия металла имелся, то стало понятно, что находится он гораздо глубже.