– Так что ж там было? – внезапно охрипшим голосом спросил я, видя, что ни золота, ни каменьев драгоценных не видно и в упор.
– Фигурки разные…, металлические, – неопределённо пожал плечами Михаил, – некоторые весьма увесистые.
– Это…, по всей видимости…, бронза, – куда как увереннее откликнулся Зацаринный. Моя бабушка, царство ей небесное, всю жизнь стеклянные поделки собирала. А графиня, видать, увлекалась куда как более дорогой бронзой.
– Я тут ещё одну коробку откопал, – постарался я как-то приободрить своих погрустневших сотоварищей, – может в ней что-то более ценное находится?
Вторую коробку перенесли на плиту, вскрыли хлипкие замочки охотничьим ножом и склонились над её утробой. Надежда, как правило, умирает последней, и в этом случае она долго не мучилась. И здесь мы увидели всё то же самое – завёрнутые в рваное тряпьё сильно потемневшие фигурки разнообразных зверюшек.
– Может там ещё что-то есть? – дёрнул Михаил подбородком в сторону пробитого в фундаменте отверстия. Не может так быть, чтобы какие-то бронзовые финтифлюшки спрятали, а настоящие драгоценности оставили у всех на виду!
– Почему, всяко могло быть, – развёл я руками. Ведь как мы с вами знаем, хозяйка имения была в отъезде. А раз так, то значительное количество драгоценностей и всевозможных украшений путешествовало с ней. Не одна же она отправлялась в вояж, со свитой. Там было кому багаж носить и личные ценности охранять. Деньги же в те времена было принято хранить в банке, а столовые сервизы и посуду, как нам так же известно, простой народ поразбил и поразграбил.
– Полагаю, – поддержал мою точку зрения и Павел, – что всё же основные ценности Киндяковых – Френчей хранились вовсе не здесь, а в Винновке, в семейном поместье. Ведь здесь было чисто дачное хозяйство, куда господа приезжали на пикники, да на охоту. Семейные реликвии здесь были совершенно ни к чему. А вот охотничий арсенал, да всяческие безделушки – им здесь как раз было самое место! Так что эта коллекция, – обвёл он рукой нашу добычу, – практически стопроцентное попадание в цель. Ожидать чего-то иного было просто неразумно.
– В таком случае, – азартно потёр ладони Говоров, – предлагаю сворачиваться. Неровён час, какой-нибудь бездельник сюда забредёт, хлопот потом не оберешься. Кроме того, на носу обед, а потому предлагаю выехать в город и как-то отпраздновать такую удачу. Хоть оно и простая бронза, а не золото, но тоже ценность определённую имеет. Думаю затраты свои мы оправдаем с лихвой!
– Тогда поехали ко мне, – предложил Зацаринный, – начав обратно заворачивать миниатюрные скульптурки в ветошь, – квартира пустая, мясо в холодильнике лежит, ещё вчера парное было. Пропустим по маленькой, и заодно поделим найденное. А, как вы к такому плану относитесь? – повернулся он ко мне.
– План вполне себе нормальный, – одобрительно кивнул я в ответ, – возражений не имею…
Вот так и получилось, что место раскопок на самой окраине усадьбы Екатерины Перси-Френч мы покидали его едва ли не в авральном порядке. На самом деле, никакой необходимости в срочном отъезде не было совершенно, поскольку все удобные поезда на Москву отправлялись поздним вечером. Но некая тревожная лихорадка охватила нас так сильно, что сопротивляться ей не было и малейшей возможности. Казалось, что в любую секунду из бывшего парка выйдут некие суровые люди в казённой униформе и угрюмо поинтересуются, а что это мы здесь делаем.
