Брюсов и Петровская: психология отношений - страница 4

Вперед, мечта, мой верный вол,

Неволей, если не охотой

Я близ тебя, мой кнут тяжел,

Я сам тружусь, и ты работай!

Эти строки также за себя говорят. С подобной вольностью прежде никогда о мечте не писали. А написано было еще в юности…

Сергей Шервинский, переводчик и поэт, в одной из своих статей охватил всю творческую биографию Брюсова, начиная с отрочества. Вот характеристики, мелькающие в тексте: «пытливость ума», «мощность любознательности», «трудолюбие». Наконец, «дух конквистадорства, с которым он научился завоевывать знания область за областью».

И ещё эта холодная дерзость: Брюсов отвергает Творца, и с несокрушимой логикой проповедует свое, рано сложившееся, мировоззрение…

Отличался он ещё одним качеством. Речь об аккуратности, системности, и некоей «математической размеренности», пользуясь характеристикой нашей героини. Представительницы прекрасного пола в полной мере отдают должное подобному свойству, когда оно присутствует в мужчине. Женщины перед такими обычно робеют…

И вот вам на это готовая иллюстрация. Через двадцать лет, будучи в эмиграции, в пугающей всех нищете, Нина Ивановна так опишет обстановку, окружавшую её в годы после замужества: «Помню нашу квартиру на Знаменке, в Москве, словно нарочито несуразную, ничем не одухотворенную, бесстильную, с башнеобразными комнатами-тупиками. Диваны, кресла, столы, «модерн» дурного вкуса, купленные без любви к вещам»…

Вспомнили вы «эстетические разногласия» с Соколовыми?

Тут к месту будет привести и уничижающие характеристики, относящиеся к эмблеме издательства «Гриф», созданного усилиями самого близкого для нее, казалось, в ту пору человека: «Какое-то крылатое, лапчатое, когтистое чудовище….».

На характеристики, когда касается Соколова, Нина Ивановна, как мы видим, не скупится…

Сравним это с эпитетами, предназначенными Брюсову: «Меня всегда влекло к синтезу и стилю. Бесшкольность «Грифа» вызывала поэтому досаду и сожаление, горшее, чем отрицание. Все содержание моей тогдашней новой веры определялось принятым на глубине искусства зрением В.Брюсова… Гордый, как знамя, острый, как меч, он шел по пути, им сознательно намеченному, вынося на своих плечах «Весы» и весь «Скорпион» до последней гранки. Даже вся техническая часть проходила через его руки».

Что же мы получаем в итоге? Образ жизни, стиль, все вкусы поступившего с ней честно и взявшего в жены ее человека, Нина Ивановна отказывается принимать на том же эстетическом уровне (простите за повторы, но автор тут ни при чем).

А всё созданное Брюсовым для нее отличается «синтезом и стилем».

Неужели же в каждой женщине, на поверхности или где-то в глубине, живет эта «необузданная страсть к порядку и жажда контроля» – говоря по-сегодняшнему, перфекционизм? А может быть ей просто не в чем больше супруга своего упрекнуть?

Или же разгадка все-таки в чем-то ином?

Почему Петровская не родила ребенка от мужа? Вопрос глубоко интимный, но раз уж мы всерьёз ищем мотивы, то без него не обойтись. Это вопрос вопросов – при поиске ответа на него мы докопаемся до основ непонятной тоски, бесконечно терзавшей Нину Петровскую.

Тоска ли это? Или все-таки природная тяга к материнству?

Давайте последовательно. Мемуаристы и филологи в один голос утверждают, будто «главным эмоционально-психологическим началом», соединившем Брюсова и Петровскую, послужило их общее символистское мироощущение. Возможно и так. Но лишь в какой-то мере – причем, самой наименьшей.