Храп лихих лошадей, в этой гонке пьянящей и дикой,
Там ревела толпа и вещала жокеям побед!
Там трубач протрубил и назвал состязанье Великим, —
Чтоб остался в сердцах… не печальный, а радостный след!
Врос в седло человек, а в глазах устремленье и ярость —
Не щадить жеребца! – Лишь бы к финишу первым прийти!
Сентимент не в чести! – Здесь забыта к животному жалость,
Лишь потом, может быть, кто-то скажет тихонько: «Прости».
На полторса Гнедой! … Как стрела, как таран к общей массе, —
Иноходный галоп, как бальзам, на душе седока,
А в глазах полосой бегут вехи означенной трассы,
А в ушах – только гул и лоснятся Гнедого бока.
И жокей на Гнедом ликовал, как ребёнок счастливый,
И уже далеко. – От такого поблажки не жди!
Щекотала лицо ездоку шелковистая грива,
Остальных лошадей он оставил давно позади!
Но откуда? … Мой Бог! … Взялся этот предательский камень?!…
И споткнулся Гнедой – подвернулась на камне нога,
И от боли в глазах резануло, и вспыхнуло пламя,
И тут понял жокей, что он должен оставить бега!
Но Гнедой не сошёл, а отнёсся с презрением к боли,
Только сонм лошадей скользил медленно мимо вперёд,
И хотя он вложил в свой галоп много силы и воли,
Знал, что он проиграл, и что первым уже не придёт.
И разумный жокей подавил все эмоции злости,
И ослабил узду, и ослабил давление шпор,
Что же, так «повезло» … на сегодня так выпали кости,
Своему жеребцу пораженье не ставил в укор.
Всё уже позади, уже пройдены грозные мили,
Он последним из всех пересёк роковую черту,
И Гнедой побелел, все бока были в пене и мыле,
Но спокойно жокей хоронил голубую мечту.
Проигравшим турнир, не надейся – не будет пощады.
Проигравших турнир, и свои подымают на смех.
А кому повезло – получает помпезно награды,
И в амурных делах ожидает героя успех.
И с высоких трибун шла красавица юная в белом,
Шла с букетом цветов, чтобы почесть герою воздать. —
