– Что же вы на больные места так давите?
А врач все меня трогает и сердито мне отвечает:
– Ваше дело молчать! Тоже мне, разговоры начали вести. Он поднял глаза и посмотрел на меня в упор. «Вы слишком бесцеремонны», – говорил его взгляд.
– Держись, сейчас еще больнее будет. – резко и властно остановил меня доктор. И принялся зашивать рану. Тут искры у меня из глаз посыпались. Где-то в эту секунду у меня впервые проскочила мимолетная мысль о том, что происходящее совершенно невероятно, но я отбросил ее, не колеблясь.
Несколько дней я находился в реанимационном отделении. Травма была настолько сильная, что медицинский персонал и не надеялся, что я проживу несколько часов. Однако я прожил первый день, очнувшись мне вдруг показалось, что я уже умер, я сложил руки вместе и почувствовал свои ладони. Они не были мертвы, я мог разбудить боль, а значит и жизнь просто сжимая и разжимая их. Я прислонился щекой к подушке и понял, что, жив об этом мне сказало мое лицо. Я продолжал жить и на следующий день. Единственный способ победить смерть – это жить. Хотя при сильных ожогах, достаточно часто с течением времени состояние только ухудшается, происходит нарушение всех жизненно важных функций организма. Спустя несколько дней мне сообщили о том, что предвиделся летальный исход по отношению меня. И в этот раз смерть стороной меня обошла, только холодом от нее повеяло. Я был рад, что мой организм меня не подвел. Здесь мне провели туалет ожоговых ран (заключается в удалении из ран возможных инородных тел). Затем пару дней меня только перебинтовывали, несколько раз с удалением участков кожи, что именуется «на живую». Там же был установлен диагноз: «Комбинированная травма. Рваная рана области правого голеностопного сустава. Термический ожог IIIА-Б степени левого предплечья, бедра, голени, правой голени, стопы. Ожоговый шок. Ушиблено рваная рана области правого голеностопного сустава. Синдром сдавливания мягких тканей обеих голеней. Ожоговая болезнь в стадии септикотоксемии. Острая реакция на стресс».
В один из обычных дней, в свой выходной, мой брат не подозревал что его жизнь уже сегодня существенно изменится и от ее размеренности и покоя не останется и следа. Готовясь на свое одно из любимых увлечений – подводная охота, он услышал звонок своего мобильного телефона. Он никогда не брал телефон с собой, но тогда его что-то подтолкнуло взять и ответить на звонок.
– Креслов Олег? – поинтересовался незнакомый голос
– Да – настороженно ответил он
– Ваш брат травмировался на производстве и находится сейчас в реанимации – сказав адрес лечебного учреждения, сообщил голос.
Быстрота биения его сердца усилилась, он почувствовал необъяснимую тошноту. Появилась слабость в ногах, перед глазами все поплыло. Боль он не чувствовал. Знал, что боль появится позднее, настоящая мука, а заполнившее его оцепенение – всего лишь короткий отдых, подаренный ему не после, а до начала боли, для того чтобы он смог ее выдержать. «Если это от меня необходимо, – подумал Олег, – я перенесу». Он отшатнулся, сильно сжав губы, чтобы не высвободился ни единый звук.
Несколько успокоившись, Олег тихо произнес твердым холодным голосом:
– Мне нужно ехать. Затем взглянув на встревоженное лицо товарища, добавил:
– Брат в реанимации. Происшествие на работе.
– Я могу поехать с тобой – сказал товарищ
– Нет, он в реанимации, туда даже меня не пустят. Я поехал в город. Извини.
