– Ну и зачем мне обо всем этом знать? Я, кажется, уже говорила тебе, что хочу забыть об этом доме.
– Да, Кать, но я хочу предупредить: боюсь, что скоро видения начнут посещать и тебя.
– Почему это?
– Я такой же, как ты. Я тоже выжил в этом доме. И хотел забыть о нем. Но у меня начались эти сны.
Катя молчала. Несколько минут, которые показались Леше вечностью, она просто шла по дорожке парка, глядя себе под ноги.
– Знаешь… – сказала она наконец, – если бы у меня начались видения или такие сны, я бы сходила к врачу. К неврологу или психиатру. Не знаю, кто этим занимается.
– Ты считаешь, я спятил?
– Я просто рассказываю, как поступила бы я.
Леша тяжело вздохнул:
– Понимаю тебя. Ты только отделалась от всего этого кошмара, и тут я… Но ведь ты не будешь отрицать, что бомж из твоих видений – это Роберт Иванов. И это не может быть случайностью.
– Ну и что? Может быть, я видела его где-нибудь раньше. И он сам собой всплыл в памяти во время отключки. Это не доказывает существования привидений и кровожадной сущности дома… – Катя поежилась, словно от холода.
– Да, но признайся – ты чувствуешь, что я прав! – Леша многозначительно посмотрел в глаза девушки.
Она выдержала его взгляд и помотала головой:
– Я не понимаю, что чувствую. После всей этой истории с комой я иногда даже не уверена, что живу сейчас по-настоящему…
– Хорошо, – сдался Леша. – Давай я расскажу тебе свою историю. И тогда примешь решение, помогать мне или нет. И если откажешь – я больше не буду тебя беспокоить.
– Давай…
Они присели на лавочку, и Алексей достал планшет. Он открыл фотографию девчонки лет двадцати с длинными черными волосами и удивительно светлыми голубыми глазами. Она держала в руках колоду карт и улыбалась, загадочно глядя в камеру.
– Это Аленка. Девушка, с которой я встречался пять лет назад. Это ее последнее фото, и сделано оно в доме из красного кирпича.
Алексей немного помолчал. Потом спрятал планшет и начал свой рассказ:
– В 2010 году мне было двадцать один. Я был веселым третьекурсником, в котором играли гормоны и душа которого требовала любви. Тогда-то в компании друзей я и познакомился с Аленкой. Она сразу мне понравилась. Я обожаю брюнеток. А Алена… такая яркая, такая красивая… И эти голубые глаза! В общем, она свела меня с ума с первой встречи.
Правда, друзья сразу сказали мне: девчонка чокнутая. Но я не придал этому значения. Все мы немного не в себе в этом возрасте. А вся «чокнутость» Аленки состояла в том, что она обожала всякого рода мистику и немного гадала на картах Таро.
Мне было все равно. В то время я считал себя ярым скептиком и к ее увлечению относился снисходительно.
Мы стали встречаться, и как-то раз, прогуливаясь по вечернему городу, она предложила мне сходить в этот самый дом. От нее я и узнал, что до две тысячи девятого года в нем орудовал и прятал тела жертв маньяк Николай Клементьев. После того как он умер и его логово нашли милиционеры, вход в дом опечатали, а окна первого этажа забили досками.
Аленка убедила меня, что никакой беды не будет, если мы найдем способ посмотреть на место преступлений. И нам удалось без труда проникнуть внутрь через окно. Я еще удивился, как сильно прогнили доски, которыми оно было заколочено. Тогда мне было непонятно, что сам дом заманивал нас к себе…
Итак, мы оказались на первом этаже. Солнце уже садилось, оно подсвечивало все вокруг своими оранжево-красными лучами. Один из них высветил надпись, сделанную краской на заплесневевших обоях. Там было написано: «И ты тоже». Мы не придали этому значения.
