Он присел рядом с ней, погладил по длинной стройной ноге:
– Давай, Юлька, рассказывай, что случилось? Не понимаю.
– Ты серьезно? – Юля убрала его руку, села на кровати и очень внимательно посмотрела мужу в глаза.
– Минимум два раза в неделю последние полгода я говорю тебе о том, что мы почти не видимся, потому что ты приходишь с работы слишком поздно.
– Ты же знаешь, почему я задерживаюсь.
– Ну да, начальник обещал квартальную премию увеличить в два раза, если сдадите проект… бла-бла-бла…
– Именно так. И мы это много раз обсуждали. – Федя потянулся поцеловать жену в щеку. Но она отстранила его:
– Я тебе изменила.
– Да ладно! – Федя снова не воспринял ее слова всерьез.
– Да, я тебе изменила, потому что устала тут одна дома ждать тебя.
Федя смотрел на Юлю растерянно, выражение радости застыло на его лице, словно нелепая маска.
– М-да… Я надеялась, что хоть эта новость сотрет с твоей самодовольной физиономии улыбку.
– Юль, ты чего? Ты придумала все это… про измену?
– Ясно… Тебе на меня плевать. И на наш брак плевать. И на то, что живем в съемной халупе. И на то, что детей у нас нет. И на то, что… – Она перечисляла и перечисляла ему свои претензии. Федя понимал, что это не шутка, что все серьезно, что у жены, похоже, накопилось, а он не замечал и так далее… Но никак не смог стереть со своего лица «улыбку идиота».
Юля перешла на крик:
– Это не я тебе изменила! Это ты мне изменил! Со своей чертовой работой. А может, и с бабой! Откуда мне знать! Я вообще больше тебя не понимаю: кто такой мой муж? Где он шляется? С кем? Ведь не со мной же! Дебил с фирменной улыбочкой! – С этими словами она врезала ему смачную оплеуху. И эта пощечина словно разморозила Федора. Он встал с кровати и отошел от женщины, которая еще недавно была его женой.
«Я сделал ее несчастной…» – пронеслось в голове.
– Ты ненавидишь меня? – произнес он.
– Не-на-ви-жу.
Федя взял из холодильника бутылку воды и вышел из квартиры.
Они жили на последнем этаже обычной панельной девятиэтажки. Федя не знал, куда пойдет. Но, когда дверь за его спиной закрылась, увидел металлическую лестницу, ведущую почти вертикально вверх, и решение пришло само. Он забрался сначала в техническое помещение, потом нашел спрятанный им здесь несколько лет назад ключ от замка, и выбрался на крышу.
Москва, как всегда, не спала. Светились окна жилых домов, фонари вдоль дорог и фары машин. Шумели люди у кафе и магазинов. Где-то громко играла музыка.
Федя сел на невысокий парапет на краю и сделал глоток воды.
Они прожили с Юлей десять лет. Он был ее первым мужчиной, она – его первой и единственной женщиной. Он любил ее. И собирался заработать денег, чтобы хватило на дорогое обследование в лучшей клинике – они давно хотели детей, но все никак не получалось. Неужели она бросила его только потому, что он пропадал в офисе допоздна? Или это была лишь отговорка? Ведь Юлька знала, почему он так бьется с этим проектом.
«Я тебе изменила» – ее слова. Может быть, истинная причина в этом?
Федя сделал еще глоток воды. Она обожгла рот, словно водка.
Как давно они с Юлькой стали чужими людьми? Пора признаться себе – вероятно, задолго до того, как он стал задерживаться на работе.
В универе они учились вместе, но уже с пятого курса Федор устроился в частную фирму, а Юлька, получив диплом, сказала, что ошиблась в выборе профессии, и почти сразу поступила на второе высшее – в иняз, изучать французский, чтобы стать преподавателем. Ей нравился Париж.
