Когда пришло время подумать о замужестве, она выбрала тихого скромного мужчину на пять лет старше себя. Поль был французом, воспитанным, интеллигентным искусствоведом. По меркам Греты, ничего не добившимся в жизни слабаком. Зато он не мешал ей строить карьеру. Смотрел на жену восхищенно, будто не веря, что такая женщина обратила на него внимание. Ловил каждое слово, одобрял любой ее выбор. Оправдывал каждый поступок.
– О, конечно, у меня были любовники, – вспоминала Грета, когда мы сидели с ней на лавочке в парке.
– Первые люди города, известные артисты, музыканты. Они задаривали меня украшениями и заваливали цветами. И все это я с гордым видом несла домой. Поль ни разу не спросил – откуда. Улыбался своей грустной мудрой улыбкой и покорно ставил цветы в вазу.
Когда я забеременела Луизой, я хотела прервать беременность. И только тут Поль, пожалуй, впервые за время нашего брака проявил твердость. Обещал, что с малышкой не будет хлопот, он возьмёт всё на себя, уйдёт с работы, а я после родов смогу продолжить карьеру.
Луиза родилась слабенькой, всю беременность я держал строгую диету. Очень боялась за фигуру. Пила синтетические витамины и, конечно, это отразилось на ребёнке. Но Поль ее выходил, сидел у кроватки с орущей Луизой день и ночь, читал сказки, пел колыбельные. Через месяц после родов я уехала на съемки.
Когда родилась Вивьен, я оставила новорожденную малышку няне, которую к тому времени нашёл Поль, и улетела на три месяца в Китай. Был очень выгодный контракт. Первое слово Вивьен было «папа». Мамой она называла няню. Зато моя карьера шла в гору.
Когда девочки подросли, я настояла на том, чтобы отправить их в Лондон в закрытую частную школу. Им тогда было семь и девять лет. Домой они приезжали только на каникулы, да и то график моих съёмок был настолько плотен, что я могла улететь в день их приезда и вернуться только тогда, когда они уже уезжали обратно в школу.
Грета закуривает сигарету, длинную, коричневого цвета, и по парку плывёт запах ментола и табака. Нашим гостям нельзя курить, но для Греты хозяин хосписа сделал исключение. Ей невозможно отказать.
– Когда девочки закончили школу, у нас дома оказались две взрослые женщины со своими взглядами на жизнь и опытом, приобретённым где угодно, только не дома. Мне было тяжело с ними. Они были мне чужими. Ничего не взяли от меня.
Внешностью дочери пошли в отца, заурядные серые мышки. Амбиций и стремлений никаких. Луиза поступила на филолога, Вивьен на учителя. Скучно. Я бывала дома всё реже и реже, упиваясь своей славой, известностью и любовью поклонников. Однажды прилетев из турне на сутки раньше, я застала Поля в постели с женщиной.
Я испытала чувство облегчения и брезгливости одновременно. Тихий, покладистый Поль тяготил меня. Немым упреком вставая между мной и моей карьерой. Он изменил мне с соседкой, Мари Рене – одинокой старой девой. Все, что её интересовало – это цветущий в палисаднике розарий и, как выяснилось, мой муж.
Я с легкостью отпустила Поля жить к ней, со временем мы даже стали приятельствовать. Я не испытывала ревности, возможно, потому что никогда не чувствовала к Полю любви.
Дочери вышли замуж, родили Николя и Анатоля, я увидела внуков впервые, когда мальчикам было четыре и пять лет. Старший Николя, мне понравился. Чувствовалась наша порода. Гордый, независимый, настоящий боец. Кстати, это он привёз меня сюда.
