– Не…прав…да…а! Я пр… екра…а…а… сно вижу… на кого… я похо…ож! -
возразил заплетающимся языком Тимур Александрович. – Я… похож… на
мудака с обрубками! – Тимур Александрович потряс культяпками. – На мудилу с
Нижнего Тагилу – вот на кого я похож! Хотел быть героем, а вышел инвалид.
На инструменте вам, Тимур Александрович, ясно как Божий день, не играть.
Ступайте-ка вы в культурные функционеры. А ведь кем бы я мог стать. О! О!
О! Если бы не это, – Тимур Александрович тряхнул правой рукой. – суки
кругом! Иуды!
– И я! – обиженно воскликнула жена.
– Нет… Ты-ы-ы дру-г-ое дело… Ты… т… да прилепится-ся жена-а-а к мужу
своему. Ты свя-а-то-е… – Тимур Александрович забормотал и минуту спустя
уже храпел.
В другой бы день можно было бы сказать – сном праведника, но каков был сон
у Благонравова в ту ночь, то никому неведомо…
Утром не успел еще Тимур Александрович снять вычищенные женой пальто и
шляпу, как в кабинете зазвонил телефон.
– Из министерства. Характерный звук. А у меня голова совсем не варит.
– Тимур Александрович, ну как поживаешь, родной? – поинтересовался зам.
министра и, не дав ответить, продолжил. – Тут видишь, какое дело. Решил,
знаешь ли, на Родину, в город детства с благотворительным концертом маэстро
Шпильман зарулить. Шпильман, брат ты мой, это не ворона на проводах, а
культурное событие! Ну, не тебе объяснять.
– Так вы не объясняйте, а говорите конкретно, – раздраженно буркнул
Благонравов.
– А конкретно… Короче, концерт, мы думаем, лучше всего провести в твоем
заведении. Во-первых, охрана у тебя в театре надежная. Во-вторых, вы,
кажется, учились вместе.
– Да, – подтвердил Т. А. Благонравов. – Учились – не доучились…
– Ну, вот и отлично. Такая получится встреча старых друзей. Почти как у тети
Вали в передаче «От всей души». Короче, готовься. Концерт намечен, -
чиновник назвал дату.
– Кино! Плохая пьеса! Нет, нет, нет – так не бывает. Это мне все снится. Это
похмельный синдром, – Благонравов потер виски. – Нет, это не синдром, – на
столе лежала записка с его почерком. – Такого-то числа. Такого-то месяца.
Неужели реальность? Сцепились шестеренки справедливости!? Сцепились. Ну
что ж… Бывает, брат Шпилька, на свете такое, чего и не снилось нашим
мудрецам! – Благонравов зябко потер ладони. – Как говорится, на ловца и зверь
бежит, или как там еще – на воре шапка горит! Welcome to родной город, мистер
Шпилька. Уж не обессудьте за будущую встречу. Как говорится – глаз за глаз…
Не я решил. Судьба вас ко мне привела…
Концерт удался на славу. С него шумной толпой отправились в охотничий
домик. Баня. Водка. Малая Родина.
– Господа, друзья, товарищи, сегодня я играл как никогда. Ей-Богу, как никогда.
Да что говорить, я уж, поверьте мне, не сыграю так больше, – вскинув бокал,
признался Шпильман. – Вот что значит – играть в родных стенах. Вот что
значит – играть для настоящих друзей. Виват, господа, виват!
– Тимур, друг, на брудершафт и дай я тебя облобызаю! – Шпильман нежно
обнял старого приятеля. – Родной ты мой. Я так часто тебя вспоминал. Так
часто. Эх, Тимур, Тимур, минули годы. Минули. Кажется, все есть! Всего
достиг, а вот на тебе – чего-то не хватает. Ни родных, ни друзей. Живу на
шумной Пятой авеню, а поговорить не с кем. Веришь-нет? А помнишь, как мы
болтали. Сколько планов строили. Ах, Боже ты мой, Боже! Ну, ты-то как? -
поинтересовался Шпильман у Тимура Александровича.
– Да, слава Богу! Слава Богу – ничего. Скрипача не вышло. Ну, да с такими
