Юля опешила, развела руками, заэкала и закрякала.
– Гони бабки, дорогуша, – произнёс Егор.
– Это не честно!
– Как нечестно? Всё честно. Я сказал: следующая карта, которую я переверну, будет твоей. Так? Так. Я перевернул? Перевернул. Карта твоя? Твоя. Когда деньги отдашь?
– Ты должен был карту из колоды достать.
– С чего это я должен был её из колоды доставать? Я про колоду ничего не говорил. Я просто сказал, что переверну, и перевернул. Всё абсолютно честно, и теперь с тебя триста рублей.
Юля не стала дальше перепираться и приняла поражение. Охваченная печалью, она опустила голову и стала разглядывать собственные пальцы на руках. Потом, выражая недовольство в каждом движении, встала и подошла к окну, за которым продолжала своё буйство метель.
Егор собрал карты и положил их на тумбочку.
– Ну? – спросил он, развалившись на кровати. – Что с деньгами?
Юля не успела что-либо ответить, так как мама позвала обедать, и они отправились на трапезу.
Глава 3
Владелец нашёлся
За столом Юля была увлечена не супом, как остальные, а внутренним самобичеванием: «Зачем? – думала она. – Зачем я стала играть? Ведь не хотела. Не хотела! Ведь знала, что плохо получится. Знала и всё равно согласилась. Дура. Дура! И где теперь деньги взять? Может, у мамы попросить? А что сказать? Что Егору в карты проиграла? Пришибёт же. И меня, и его. Может, занять у кого-нибудь? А как потом отдавать? Всё то же самое получается».
Мама заметила, что Юлина ложка слишком уж медленно ходит от тарелки до рта, и поинтересовалась:
– О чём мечтаешь?
– М? А, нет-нет, ни о чём. Так, просто.
Маму устроил ответ.
Юля ускорила работу ложкой, но размышления не прекратила: «Триста рублей. Триста рублей! Да уж, это будет не просто. Триста рублей так просто на дороге не валяются», – и тут она на мгновение замерла, как в мыслях, так и наяву. Ложка, с которой свисал кусочек капусты, зависла где-то между тарелкой и ртом.
– Всё в порядке? – спросила мама.
– А?
– Я говорю, может, ты сначала поешь, а потом будешь в облаках летать?
– Да-да, я ем-ем.
Юля возобновила трапезу, но главное происходило в её голове: «Какой ужас. Кошмар! Как я вообще могла такое подумать? Нет-нет-нет, ни в коем случае. Все деньги нужно вернуть в целости и сохранности. Я же не какая-нибудь воровка, верно? Верно. Хотя… хм… там такая куча денег, что триста рублей по сравнению с ней – мелочь. И что? И что?! Мелочь, не мелочь – какая разница? Не моя же это мелочь. Нет, должен быть другой выход. Всегда есть другой выход. Но какой? Какой? Может, вообще не отдавать кошелёк? Тогда и воровать из него не придётся. Я же не могу воровать сама у себя, так? А нам сейчас деньги ох как нужны. Фу! Кыш! Брысь! Пошли вон омерзительные мысли. Откуда вы берётесь вообще? Своровать всё, чтобы не воровать частями. Надо же было такое придумать. Нет уж, все деньги из кошелька – неприкосновенны, и точка».
Юля, не замечая того, жевала и обгладывала пустую ложку, пока в тарелке замерзали остатки супа. Мама к этому времени уже принесла чай и печенье, которое сама вчера напекла.
– Да что с тобой такое-то, Юль? – не выдержала мама.
– Что?
– Ты есть сегодня собираешься или нет? Я уже чай принесла, мы с Егором по печенью съели, а ты всё с супом ковыряешься.
– Извини. Всё, я ем.
– Что у тебя там за проблемы такие, что ты никак от них отвлечься не можешь?
– Нет-нет, всё в порядке, – ответила Юля и стала активнее работать ложкой, стараясь не отвлекаться на мысли о деньгах. Взявшись за чай, она снова погрузилась в раздумья, лишь иногда выныривая из них, чтобы поймать сбегающие под стол кусочки очень уж рассыпчатого печенья.
